Хуже всего было то, что она… Барбара не знала, почему делает это. Она не знала, что означает присутствие итальянского детектива по имени Сальваторе Ло Бьянко среди публики. Его наверняка притащил с собой Линли, и весь ужас был в том… Она не могла понять, почему инспектор решил унизить ее подобным образом.

Подойдя к своему «Мини», Барбара услышала, как он зовет ее. Линли был не дурак. Он мог ничего не знать про чечетку, но прекрасно разбирался в людях. Так что инспектор легко понял ее выражение лица, так же как и изменившееся выражение лица Доротеи, и разобрался во всем с присущей ему скоростью.

Барбара набросилась на инспектора.

– Зачем? – кричала она. – Вы что, думали, что я буду вне себя от радости? Потрясена? Восхищена? Я просила вас не приходить. Я запретила вам приходить. А вы не только решили прийти сами, но и пригласили с собой Сальваторе, так? Вместе со всеми остальными – с Симоном, Деборой, Чарли… кого забыла? Ах да, Уинстона, с его матушкой и папашей. А как насчет моих соседей? Их вы тоже пригласили?

Томас поднял руки, как будто хотел защититься от нее, и Барбара поняла, что на этот раз она его достала.

– Барбара. Остановитесь. Послушай… – сказал инспектор.

– Не буду! – кричала сержант. – Ни за какие коврижки. Вы что, решили, что знаете, что для меня лучше? Как и все остальные? Ничего вы не знаете, инспектор. Вы просто выставили меня на посмешище перед коллегами, перед… – Она не могла продолжать. Эта была уже не злость, а нечто, для чего у Барбары не было наименования.

– Сальваторе я не приглашал, – сказал Линли. И, оглянувшись в сторону здания, где все еще продолжались танцы, продолжил: – Хотя нет. Не совсем так. Я пригласил его, но не приехать сюда из Италии. Он в любом случае собирался. Речь идет о курсах английского языка.

– Английского языка? И зачем ему нужны эти гребаные курсы?

– Без понятия. Можете спросить его сами. Я предложил ему остановиться у меня, и как только стало понятно, что он будет здесь именно сегодня…

– Вы решили, что это идеальный случай, чтобы сделать из меня посмешище. Поэтому и привели сюда и его, и всех остальных.

– Я совершенно не могу понять, откуда это пришло вам в голову. Почему, ради всего святого, – посмешище?

– Потому что я и есть посмешище, – расплакалась Хейверс, неожиданно поняв то, о чем запрещала себе думать многие годы. – И всегда им буду.

– Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно.

– А вы посмотрите на меня. Попытайтесь представить себе, что значит быть такой, как я, и откуда я появилась, и что значит жить, не имея никаких шансов когда-нибудь… хоть когда-нибудь… – Барбара заставила себя замолчать, потому что поняла, что если не остановится, то окончательно разрыдается, а она ни за что на свете не хотела рыдать, будучи одетой в матросский костюм и стоя перед Томасом Линли на парковке местного клуба в Саутхолле.

– А ну-ка, быстро за мной, – велел Линли. Его голос изменился, и, хотя это еще не был тот самый Голос, в нем уже чувствовалась некоторая жесткость. Когда она не пошевелилась, он повторил: – Я сказал – за мной. Это приказ.

– А если я, твою мать, откажусь его выполнять? – спросила Хейверс, презрительно усмехнувшись.

– На вашем месте я не стал бы этого делать.

Сказав это, инспектор повернулся. Он не стал оглядываться, чтобы проверить, идет ли она за ним. Барбара подумала было, что не стоит выполнять этот его приказ, но в его голосе было нечто, что говорило о том, что лучше ей этого не делать. Поэтому она потащилась вслед за ним.

Когда они вернулись назад, выходы на бис были в самом разгаре. Один за другим исполнители выходили на сцену, чтобы получить свою долю аплодисментов и восторгов от родственников, друзей и сторонников. Барбара уже подозревала, что последует дальше, поэтому не сильно удивилась, когда Линли сказал:

– Когда на сцену выйдет Доротея, вы присоединитесь к ней и сделаете это не ради себя. Вы сделаете это ради нее, потому что она вас любит. Как, кстати, и все мы, но я вижу, что сейчас бесполезно объяснять вам это.

– Я не могу…

– Можете, и вы это сделаете, черт побери, – прервал ее Линли. – Идите по центральному проходу – и если не сможете убедить всех, что все было придумано заранее, то вам придется иметь дело лично со мной. Я достаточно ясно выражаюсь, сержант?

Хейверс просто остолбенела. У нее уже готово было вырваться: «Да как вы смеете вести себя так, как будто вы правы, когда прекрасно знаете, что кругом виноваты?» Она хотела сказать: «Не смейте давить на меня вашими титулами». Она была готова произнести: «Вы меня не знаете. Вы вообще ничего не знаете, вы не знаете, что у меня в душе, и никогда не узнаете…»

Но только… Все это было неправдой. И не соответствовало действительности. Томас Линли знал гораздо больше, чем думали про него другие, а лучше всего на свете он знал, через что ей пришлось пройти. И она знала, что он это знает, потому что инспектор никогда не говорил об этом. Даже сейчас. Он ее щадил. И делал это всегда.

В этот момент на сцене появилась Доротея. Зрительный зал зааплодировал. Она мило улыбалась, но было видно, что улыбка у нее неуверенная, что было совершенно не похоже на Доротею.

– Вперед, – сказал Линли, и Барбара поняла, что все колебания надо оставить позади.

Бросившись по проходу, она выпрыгнула на сцену с такой скоростью, что потеряла равновесие, упала и заскользила в сторону Доротеи, у ног которой и остановилась. И, в точности как велел ей Линли, притворилась, что все это – просто часть шоу…

Каждый раз, начиная новый роман об инспекторе Линли, я определяю ту область Англии, где будет разворачиваться его действие, читаю о ней и провожу там какое-то время, изучая натуру и собирая информацию, которая, как я надеюсь, может помочь мне в создании действующих лиц и разработке основного сюжета и второстепенных интриг.

Что касается этого романа, то я должна поблагодарить главного констебля Вестмерсийского управления полиции Энтони Бэнгхэма за данное мне интервью, в котором он рассказал, как сокращения в полиции повлияли на их работу в этой части страны, и за то, что он любезно отвечал на мои электронные письма – их я писала всякий раз, когда сталкивалась со сложностями, объяснить которые мог только полицейский.

Йон Холл, президент Клуба планеристов Западного Мидленда в Лонг-Минд, любезно показал мне аэродромный комплекс и продемонстрировал, как собирают планер, как на нем летают, а также объяснил мне различные способы, какими планер запускают в воздух. Сейчас я жалею, что не приняла его предложения полетать.

Мэр Ладлоу, Пол Дрейпер, встретился со мной в помещении городского совета и объяснил, как сокращения в полиции повлияли на жизнь английских городов вообще и Ладлоу в частности. Как всегда, Свати Гэмбл из «Ходдер и Стоутон», была чрезвычайно полезна во всем, что касалось получения нужной мне информации, а мой редактор Ник Сэйрс возвращал меня в реальность, когда я путалась в британском английском.