- Хорошо! В котором часу Малыш и Армата будут в ресторане?

- Может они уже и там. В крайнем случае, прибудут с минуты на минуту.

- Ещё что-то добавите к деталям?

- Разве только, что с вами приятно иметь дело: ни лишней болтовни, ни праздных сомнений.

- Сомнения то у меня есть, но я верю вашему слову, что на месте меня от них избавят.

- Правильно! И учтите, теперь вы у меня тоже в любой момент можете просить помощи.

- Артур, не смешите меня. Я ещё даже не вышел из своей квартиры.

- Тогда: удачи! И до встречи!

- Спасибо. Встретимся обязательно!

После отключения крабера и короткой попытки осмыслить: всё ли я сказал правильно, заговорил с Робертом:

- Всё слышал? Тогда действуй по обстановке.

- А я?! - воскликнул Молния, предвидя, что я сейчас отключусь и с его линией разговора. Уж так ему не хотелось отсиживаться на месте оператора.

- Лишь только Алоис вернётся, сдашь ему пост и можешь мчаться к нам. Но все данные разложи перед ним до мельчайших деталей. Что бы он сразу вник во все наши переговоры и передвижения. Всё, отбой!

- Понял! - но оптимизма в голосе товарища явно прибавилось.

Так, операция началась! Я вскочил и в возбуждении потёр ладони.

"Пора опять надевать личину старого солдата-ветерана!"

"Прямо здесь?!" - засомневался Булька.

"Зачем же здесь, можно и в подвале! - прикинулся я наивным. - Только придётся дождаться Николя. Нужна хотя бы эфемерная замена на моё место. И ещё: сколько времени тебе понадобится для того, что бы сделать голос Николя примерно такой же, как у меня сейчас?"

"Пять минут!"

"Хвастаешь?! - не поверил я. - Ведь тебе раньше часами колдовать приходилось? Горгоне, например".

"Ей я делал навсегда, я здесь лишь на одну ночь. Если я правильно понял. К тому же учитывай, риптоны очень прогрессивные разумные существа. И я никогда не стою на месте, постоянно усовершенствуюсь в своих знаниях и умении. Постоянный мыслительный процесс…"

"Булька, дружище, - перебил я непомерные разглагольствования товарища. - Ты специально хочешь меня разозлить или напроситься на заслуженную похвалу?"

"Скорей на последнее!" - забулькал смехом риптон.

"Да, от скромности ты не умрёшь!" - и я хихикнул вслух, чем вызвал недоумённое моргание вскочившего на ноги Цой Тана:

- Ты чему радуешься?

- А вот кто помнит: сколько человек участвовало в операции по штурму особняка моусовцев?

"Двадцать один!" - тут же отозвался риптон.

- Правильно, двадцать один. Но одну награду положено Цой Тану. Ещё две: миледи и профессору Сартре. А ведь ещё одна осталась…

- На всякий случай? - предположил граф.

- Ещё чего! Просто я хотел Бульке сообщить о представлении его к награде в более торжественной обстановке, Когда он будет лежать на электрических проводах…

"Да-а?! - не поверил риптон. - А что я с вашей наградой буду делать?"

- Да что хочешь! Хоть сам носи, хоть на моей груди…

"Понятно! Всё себе, да себе! - возмутился Булька. - Сам буду носить! Закатаю в самый толстый слой и буду тебя им царапать при нужде!"

- Вот для этих целей награды ну никак не предназначены! А ты чего стоишь? - обратился я заинтересовавшемуся моим непонятным ответом Цой Тану. - Тебе сегодня вместе с Николя предстоит важная задача: целую ночь имитировать нашу пьяную попойку в номере. Так что ложись, поспи часик. Наберись сил. И на падай духом: с Амалией я переговорю лично. Дай сюда крабер! Давай. Давай! Вот, я его в руке держать буду. И ложись! А мы…

"Не мешало бы душ принять перед большой нагрузкой!" - твёрдо посоветовал Булька.

- Согласен! Всегда готов! - согласился я, и принялся не спеша раздеваться. Но в тот же момент раздался сигнал вызова на крабере графа Шалонера. Пришлось отвечать:

- Слушаю вас очень внимательно!

- Кто это? - у меня пред мысленным взором сразу же предстало недовольное личико виконтессы. И то, как она в недоумении хмурит свои идеальные брови.

- Барон Артур Аристронг, к вашим услугам, о прекрасная Амалия!

- А где Луи?

- Как?! Разве он вам ещё не позвонил?!

- Нет, А что случилось?

- О! Ничего страшного, Даже наоборот, только приятные новости. Сегодня мы так удачно сторговались винами и коньяком, что сразу же решили перезвонить моему отцу. И он тут же дал обещание загрузить корабль графа Шалонера под самую завязку. Вот Луи и бросился в полёт сломя голову. Уж так ему хочется побыстрей насобирать деньжат на предстоящую свадьбу, так уж хочется…

- Так он что: улетел без меня?!!! - возопила разгневанная и брошенная невеста.

- Да он и в мыслях не подумал подвергать вас длительному и трудному путешествию из-за каких-то низменных торгашеских дел….

- М-м-м-м-г! - раздалось возле моего уха. Кажется, девушка слишком расстраивается из-за пустяков? Иначе, зачем так мычать в капризной истерике? - А почему он мне не перезвонил с этого крабера?!

- Так ведь аппарат то мой! - по простецки пояснил я. - Я ему давал на время. А у него на корабле вроде старый был. Вот он и хотел уже позвонить перед лунманским прыжком. Может, забыл в суете предстартовой подготовки? Или неисправность, какая в крабере?

- Барон! Передайте этому…, м-м-м-м-мг,…если он вам позвонит, то передайте: я его видеть больше не хочу!!! И растерзаю как…, как…!

- Ну зачем же так? - стал укорять я девушку, а сам еле сдерживая смех от гневной непоследовательности. - Прежде чем растерзать, надо вначале хотя бы увидеть. Потом поймать. Потом приласкать, а уж потом… Он, между прочим, старается только лишь с мыслями о вашем счастье. А вы так плохо оцениваете его старания.

- Но как же он посмел улететь без меня?! - Амалия рыдала уже взахлёб. Я даже испугался, что слишком уж нафантазировал с полётом. Попытался утешить:

- Это же не надолго: неделя, максимум две, и вы снова вместе!

В ответ рыдания только усилились, раздался непонятный треск и крабер отключился навсегда. Я виновато развёл руками и примирительно глянул в сторону стоящего в дверях спальни Цой Тана. И столько обвинения читалось в его глазах, что я потерял свою знаменитую выдержку и стал оправдываться:

- Зато теперь звонить целую ночь не будет…

Но бедный граф Шалонер лишь с беспредельным фатализмом махнул рукой и ушёл в спальню делать вид, что отдыхает по приказу командира.

"Вот такая ваша воинская служба! - констатировал Булька в моих мозгах. - Никакой личной жизни! И ты меня ещё уговариваешь на эту каторгу?! Нехорошо, нехорошо…"