Ясна улыбнулась:

– Как удобно, что мы сейчас оказываем именно такую помощь королеве Фэн. Устрой так, чтобы солдаты Садеаса работали до изнеможения, но надо позаботиться о том, чтобы они были у нас под контролем.

– Начнем с небольших отрядов, чтобы удостовериться, что мы не отправим Фэн еще одну проблему, – согласился Далинар. – Новости о королевской мисси в Холинар есть?

Как и ожидалось, Буреотец не смог дотянуться ни до кого из отряда, чтобы переместить в видение, – Далинар бы и не стал так рисковать, – но у Элокара и Шаллан было несколько даль-перьев.

– Никаких. Мы продолжим следить и сообщим, как только получим какой-нибудь сигнал.

Князь кивнул и задвинул на дальний план свое беспокойство за Элокара и сына. Он должен был верить, что в конце концов они сумеют выполнить задание или отыщут способ сообщить, что им мешает.

Ясна призвала осколочный клинок. С мечом в руках она выглядела на удивление естественно.

– Готов?

– Да.

Девчонка-реши, Крадунья, получила у азирского двора разрешение открыть Клятвенные врата с их стороны. Император наконец-то пожелал встретиться с Далинаром во плоти.

Ясна запустила устройство, повернув внутреннюю стену, и пол замерцал. Снаружи вспыхнул свет, и тотчас же в дверные проемы хлынула душная жара. Судя по всему, в Азире лето было в самом разгаре.

Здесь даже пахло по-другому. Экзотическими пряностями и чем-то более тонким вроде незнакомых разновидностей древесины.

– Удачи, – бросила Ясна, выходя из комнаты.

Позади опять вспыхнуло, когда она вернулась в Уритиру, оставив его одного в ожидании встречи с азирским императорским двором.

Воспоминания взвихрились в памяти Далинара, когда он шел по длинному коридору за пределами контрольного здания в Азимире. Великий рынок, как его называли, был громадным крытым сооружением, над которым высился великолепный бронзовый купол. Это обещало неудобства, когда Далинару понадобится использовать Клятвенные врата полностью.

Сейчас он не видел рынка; контрольное здание – к которому здесь относились как к какому-то монументу – было окружено деревянными стенами и новым коридором. Людей нет, освещен расставленными вдоль стен сферными лампами. Сапфиры. Совпадение или знак уважения гостю из рода Холин?

Коридор вывел в маленькую комнату, где замер строй азирских солдат. Они были в позолоченных кольчугах, в разноцветных шапках, с огромными щитами и топориками на очень длинных древках. Вся группа вздрогнула, когда Далинар вошел, и попятилась, грозно выставив оружие.

Далинар раскинул руки: в одной был пакет Фэн, в другой – узел с едой от Навани.

– Я безоружен.

Солдаты что-то протараторили на азирском. Он не видел ни Верховного, ни маленькой Сияющей, хотя люди в узорчатых одеяниях были визирями и отпрысками – и те и другие являлись азирскими версиями ревнителей. Только вот здесь ревнители вмешивались в управление государством куда сильнее, чем надлежало.

Вперед вышла женщина; ее экстравагантное многослойное одеяние шуршало на ходу. Наряд дополняла шляпа в том же стиле. Она была важной персоной и, возможно, собиралась переводить для него сама.

«Время для первой атаки», – подумал Далинар. Он открыл пакет, который дала Фэн, и вытащил четыре листа бумаги.

Передав листы женщине, князь с удовольствием увидел в ее глазах потрясение. Она нерешительно забрала их и позвала спутников. Те присоединились к ней, столпившись перед Далинаром, отчего охранники явно забеспокоились. Несколько вытащили треугольные каттари – популярную здесь, на западе, разновидность короткого меча. Далинар всегда хотел себе такой.

Ревнители отошли за линию солдат, оживленно разговаривая. Согласно их плану, после обмена любезностями в этой комнате Далинар должен был немедленно вернуться в Уритиру, после чего азирцы намеревались запереть Клятвенные врата со своей стороны. Князю дома Холин требовалось большее. Какой-то альянс или, по крайней мере, встречу с императором.

Один из ревнителей начал читать бумаги остальным. Текст был написан на азирском, смешном языке, чей алфавит из маленьких значков превращал слова в цепочки кремлецовых следов. Ему не хватало элегантных, размашистых вертикалей женского алетийского письма.

Далинар закрыл глаза, прислушиваясь к незнакомому языку. Как и в Тайлене, его на миг охватило чувство, что он вот-вот начнет понимать сказанное. Он тянулся к смыслу и ощущал, что расстояние невелико.

– Ты ведь можешь помочь мне понять? – шепотом спросил он Буреотца.

С чего ты взял?

– Не лукавь, – попросил Далинар. – В видениях я говорил на других языках. Ты можешь сделать так, чтобы я заговорил по-азирски.

Буреотец недовольно зарокотал.

Это был не я, – наконец признался он. – Это ты.

– И как этим пользоваться?

Попытайся прикоснуться к кому-то из них. С помощью Духовной Адгезии ты можешь создать связь.

Далинар взглянул на группу враждебно настроенных охранников, затем вздохнул и изобразил рукой, будто пьет. Солдаты обменялись резкими словами, потом одного из самых младших выпихнули вперед с большой флягой. Далинар кивнул в знак благодарности, а потом, глотнув воды из сосуда, схватил молодого человека за запястье и не отпустил.

Буресвет! – пророкотало у него в голове.

Далинар перенаправил буресвет в юношу и что-то почувствовал – как будто из соседней комнаты раздался дружелюбный возглас. Надо было всего лишь войти. После аккуратного толчка дверь открылась – и звуки переплелись, струясь в воздухе. Потом, словно музыка сменила тональность, они из бессмыслицы превратились в понятную речь.

– Капитан! – верещал молодой охранник, которого держал Далинар. – Что мне делать? Он поймал меня!

Далинар разжал хватку – и, к счастью, продолжил понимать язык.

– Прости, солдат, – извинился он, возвращая флягу. – Я не хотел тебя испугать.

Юноша попятился к своим товарищам.

– Военачальник говорит на азирском?! – Он удивился так, будто встретил говорящего чулла.

Далинар сцепил руки за спиной и уставился на ревнителей. «Ты настойчиво думаешь о них как о ревнителях, – одернул он самого себя, – потому что они, и мужчины и женщины, могут читать». Но он больше не в Алеткаре. Несмотря на громоздкие одежды и большие шляпы, азирки никак не прятали защищенные руки.