В 1984 г. ЦРУ, используя латиноамериканских агентов, чтобы скрыть свое участие, заминировало гавани никарагуанских портов с намерением уничтожить суда. Когда произошла утечка информации об этом, министр обороны К. Уайнбергер сказал в программе телеканала «Эй-би-си ньюс»: «Соединенные Штаты не минируют порты Никарагуа».

Позднее в том же, 1984 г., Конгресс, реагируя то ли на общественное мнение, то ли на воспоминания о Вьетнаме, запретил Соединенным Штатам «прямые или косвенные, военные или полувоенные операции на территории Никарагуа». Администрация Рейгана решила проигнорировать этот закон и найти способы тайного финансирования «контрас» через «третьих лиц». Президент лично запросил по крайней мере 32 млн. долл. у Саудовской Аравии. Дружественная диктатура Гватемалы использовалась для тайной доставки оружия «контрас». В этой же роли выступал и Израиль, который зависел от поддержки США и всегда был надежным партнером.

В 1986 г. история, опубликованная в одном из журналов Бейрута, стала сенсацией: Соединенные Штаты продавали оружие Ирану (предположительно своему врагу) в обмен на обещание этой страны выпустить заложников, которых удерживали мусульмане-экстремисты в Ливане, а также в обмен на заверение, что прибыли от продажи оружия будут переданы «контрас» на закупку вооружений.

Когда Рейгана спросили об этом на пресс-конференции в ноябре 1986 г., президент солгал четырежды: он заявил, что партия оружия, направленная в Иран, состояла лишь из нескольких противотанковых ракет (на самом деле их было 2 тыс.); что Соединенные Штаты не попустительствовали поставкам оружия третьими лицами; что оружие не обменивалось на заложников и, наконец, что целью операции было инициирование диалога с умеренными политическими силами в Иране. В действительности цель была двойственной: с одной стороны, освободить заложников и поставить это себе в заслугу, а с другой – оказать содействие «контрас».

За месяц до этого, когда транспортный самолет, перевозивший оружие для «контрас», был сбит никарагуанцами, а его пилот-американец захвачен, ложь приумножилась. Лгал помощник госсекретаря США Эллиот Абрамс. Говорил неправду госсекретарь Джордж Шульц («нет никакой связи с правительством США»). Росло количество доказательств, что захваченный пилот работал на ЦРУ.

Дело «Иран – контрас» стало ярким примером двойной линии обороны американского истеблишмента. Сначала отрицается истина. Если это вскрывается, тогда проводится не слишком тщательное расследование; пресса будет освещать события, но до сути дела не докопается.

Когда разразился скандал, ни Комитеты Конгресса по расследованию, ни пресса, ни судебный процесс над полковником Оливером Нортом, который отвечал за операцию помощи «контрас», не добрались до главных вопросов: в чем суть внешней политики США? дозволено ли президенту и его сотрудникам помогать террористической группировке в Центральной Америке с целью свержения правительства, которое, какими бы ни были его недостатки, имеет поддержку собственного народа, представляя собой значительный прогресс по сравнению с ужасными режимами, которые годами пользовались там благосклонностью Соединенных Штатов? что этот скандал дает Америке в плане понимания демократии, свободы убеждений и открытого общества?

Из широко освещенного в СМИ «контрагента»[243]так и не получилось мощной критики секретности в деятельности правительства или эрозии демократических ценностей, связанной с тайными акциями небольшой группы лиц, которые были ограждены от внимания к себе со стороны общественного мнения. Средства массовой информации в стране, которая гордится уровнем образования и информированности, сообщали гражданам самые поверхностные сведения.

Ограниченность критики этого дела со стороны Демократической партии была выявлена одним из ведущих политиков-демократов, сенатором от штата Джорджия Сэмом Нанном, который, пока шло расследование, сказал: «Мы, все мы, должны помочь президенту восстановить доверие к себе во внешнеполитических делах».

Лишь некоторые демократы были настроены более критически, о чем сожалел гарвардский профессор Джеймс К. Уилсон, член Консультативного совета по внешней разведке во времена Р. Рейгана. Уилсон с ностальгией вспоминал о «двухпартийном консенсусе» (эквивалент однопартийной системы в тоталитарном государстве). Больше всего его беспокоила «нехватка решимости действовать, как подобает великой державе».

Стало ясно, что президент Рейган и вице-президент Дж. Буш-старший были вовлечены в дело, ставшее известным как «Иран – контрас». Однако мелкие служащие старательно оберегали их, иллюстрируя знакомую государственную практику «отрицания под благовидным предлогом», когда высший чиновник, окруженный заместителями, под благовидным предлогом может отрицать свою причастность. Хотя конгрессмен из Техаса Генри Гонсалес предложил резолюцию об импичменте Рейгана, в Конгрессе ее быстро предали забвению.

Ни Рейгану, ни Бушу-старшему обвинений не предъявили. Напротив, Комитет Конгресса заставил мелких сошек дать показания, и некоторым были предъявлены обвинения. Один из них, Роберт Макфарлейн, бывший помощник Рейгана по вопросам национальной безопасности, попытался совершить самоубийство. Другой – полковник Оливер Норт предстал перед судом за дачу ложных показаний в Конгрессе. Его признали виновным, но не приговорили к тюремному заключению. Рейган спокойно удалился от дел, а следующим президентом США стал Джордж Буш-старший.

По иронии судьбы незаметный житель крохотного городка Одон (Индиана) стал косвеным участником скандала «Иран – контрас». Это был молодой человек по имени Билл Бриден, бывший священник, который вместе с женой и двумя детьми жил в типи в лесу, обучая детей самостоятельно. В его родном городе появился на свет и адмирал Джон Пойндекстер, сменивший Макфарлейна на посту помощника по вопросам национальной безопасности, который был глубоко замешан в незаконной деятельности в связи со скандалом «Иран – контрас».

Однажды Билл Бриден увидел, что городок в честь своего знаменитого уроженца, «своего парня», переименовал одну из улиц в «улицу Джона Пойндекстера». Бриден, пацифист и критик внешней политики США, возмущенный тем, что он считал чествованием аморального поведения правительства, украл знак с новым названием улицы. И после этого объявил, что отдаст его в обмен на «выкуп» в 30 млн. долл., т. е. за сумму, полученную Ираном для перевода «контрас».

Бриден был арестован, предстал перед судом и провел несколько дней в тюрьме. Как потом выяснилось, он оказался единственным человеком, попавшим за решетку в связи с делом «Иран – контрас».

Скандал с «контрас» стал одним из многочисленных проявлений того, как правительство Соединенных Штатов нарушало собственные законы, преследуя определенную желаемую цель во внешней политике.

К концу войны во Вьетнаме в 1973 г. Конгресс, стремясь ограничить президентскую власть, которая столь безжалостно была использована в Индокитае, принял Закон о военных полномочиях, в котором говорилось: