тем чарующе-притягательной, как изысканно-красивый клинок с выложенной самоцветами рукоятью.

Серые, темно-синие и фиолетово-красные скалы примерно с высоты девятого этажа отвесно обрывались в пропасть, рассыпаясь на дне острыми, угрожающе торчавшими обломками, в обрамленьи которых протекал узкий и бурный ручей, исходящий белой пузырящейся пеной.

– Вот и вода, – улыбнулся князь. – Найти б только место, как туда спуститься?

– А вон, по тому кряжу! – Альваро Беззубый показал рукой. – Где сосны, ивы, орешник. Там бы и на ночлег можно было.

– Остановимся, – подумав, приказал Егор. – Сворачиваем. Разжигайте костер, да присмотрите чего на ужин. А вы, – он бросил быстрый взгляд на Аманду с Лупано. – Поищите тропинку к ручью, воды наберите.

Озадачив всех своих спутников, подчинявшихся ему беспрекословно, князь поднялся на плоскую вершину кряжа, внимательно осматривая окружающую местность: причудливо выветрившиеся скалы, темные ущелья, редкие островки зелени. На одной из скал, километрах в трех к югу, виднелась небольшая часовня или, скорее, развалины таковой – груда серых камней да остатки башни. Наверное, мавры могли бы укрыться на ночь там… хотя, с другой стороны – слишком уж приметно. Интересно, что за часовня? Увы, некого спросить – все не местные. Еще интереснее – что нужно в горах беглецам-маврам? Конечно, в первую голову – проводник, а еще – пища, вода и более-менее безопасный ночлег, учитывая, какой при них груз… и какой пленник. Конный отряд – не бестелесные призраки, и здесь, в горах, не так уж много дорог – кого-нибудь мавры да повстречают: тех же паломников, пастухов, местных крестьян. А, значит, завтра же, прямо с утра, нужно свернуть к любому пастбищу, заглянуть в любую деревню – и спрашивать. спрашивать, спрашивать… Наверняка кто-то видал чужаков, никуда они не денутся, нагнать можно! Нагнать… А что потом? Парни Альваро Беззубого, конечно, далеко не агнцы, однако перед опытным воином не устоит ни один. Какой там, прости господи, бокс – бедолаги и рукой махнуть не успеют, как голова с плеч долой! Здесь надо что-то придумать, какую-то хитрость, каверзу… хотя бы каким-то образом задержать, или просто проследить, послав кого-нибудь в ту же Террасу, за помощью – мол, обнаружился вдруг тот самый волк! Можно и так, но сперва мавров хотя бы найти надо… Впрочем, найдутся, не призраки, чай.

В глубокой задумчивости Вожников спустился к своим, уселся к уже разожженному костру, у которого деятельно хлопотал Агостиньо Рвань, с треском ломая хворост и подкидывая сучья в огонь.

– Беззубый и Рыбина на охоту ушли, – раздувая пламя, пояснил подросток. – А эти, водоносы, еще не вернулись, хотя и пора б уже. Да и охотникам – пора, стемнеет скоро.

Князь молча кивнул: вот в этом парень был прав – в горах темнело быстро, словно бы ночь просто сваливалась с какой-то скалы – решительно, неудержимо и быстро, р-раз – и уже темно, пальцев на руке не видно.

– О, идут уже, – прислушиваясь, ухмыльнулся Агостиньо. – Бегут даже. Ишь, торопятся-то – видать, кушать хотят, ага.

Оглянувшись, Егор увидал торопливо поднимающихся на вершину кряжа ребят – Лупано с Амандой. Оба явно были чем-то взволнованы – переговаривались, размахивали руками.

– Воды набрали? – едва «водоносы» подошли, строго осведомился князь.

– Все баклажки и еще бочонок – вот! – Лупано тотчас же принялся оправдываться за себя и за свою подружку, обиженно сверкая глазами: мол, не видно разве – и баклажки, и бочонок: все здесь.

– Мы там мертвеца видели, – положив баклаги в траву, вдруг доложила Аманда. – Мальчик. Совсем еще юный, и горло все растерзано. Наверное, тот самый волк, которого дядюшка Гильермо искал.

– Труп свежий? – Егор нервно вскочил. – Далеко?

– Да нет, недалеко, но… Давненько уже лежит – пропах, да и глаза птицы выклевали. Мы хотели похоронить, да решили пока не задерживаться.

– Правильно решили, – озабоченно кивнул князь. – Ну, пошли, похороним… Горло, говорите, растерзано?

– Да-да! – Аманда хлопнула себя по коленкам. – Ужас – вот что я скажу. А похоронить надо, все же не дело – так… человек все же.

– Похороним, – выбрав подходящие для креста хворостины, Егор подозвал Аманду. – Остаешься тут, у костра. Вернутся охотники – начинайте готовить.

– А… – девчонка открыла было рот.

– А мы там и без тебя справимся, – ухмыльнувшись, молодой человек перевел взгляд на Лупано. – Успеем до темноты-то?

– Если поторопимся – должны успеть.

Тело несчастного мальчишки – вернее, то, что от него осталось – просто забросали камнями и, укрепив крест, ненадолго встали рядом – все ж похороны, не просто так. Пока Лупано глухим голосом читал молитву, в голову Вожникова упрямо лезли всякие нехорошие мысли, правда, большей частью не имевшие никакого отношения к убитому: если этот труп и дело маньяка, так все произошло уже довольно давно, явно не вчера, а потому и…

– Интересно, кто он, этот парень? – закончив молиться, негромко промолвил Лупано. – Босой, ноги в цыпках, одет как слуга.

– Может, и впрямь слуга, – ковыряя носком башмака мелкие камни, столь же тихо откликнулся Рвань. – Чей-нибудь раб.

– А что делать рабу без своего господина?

– Может, и был господин… Да раб сорвался, упал.

– Ага… И господин его даже не похоронил? – Лупано набожно перекрестился. – Что же это тогда за человек-то такой?

– Дак, может…

– Хватит болтать! – резко прервав беседу, Егор махнул рукой. – Темнеет уже. Пора возвращаться.

В темно-голубом небе уже появилась луна, пока еще бледная, белая, а рядом, над черными вершинами гор, засверкали такие же белые звезды. За дальней скалою, чем-то похожей на знаменитую статую Родена «Мыслитель», расплавленно-оранжевым золотом стекал с небосклона закат, стекал вязко, но все быстрее и быстрее, так что и путникам и в самом деле следовало поторапливаться, если они, конечно, не хотели встретить ночь в ущелье.

Успели! Вышли на свет костра и запах кипящей похлебки. Уселись. И словно кто-то выключил свет – оп! И кругом тьма. Ночь. И танцующие в пламени костра мотыльки. Аппетитное бульканье варева.

– Что это вы там готовите-то?

– Куропатку.

– Замечательно! Соль только экономьте, ага. Куда ты так внимательно смотришь, Аманда? Что там увидела?

– Так… – девушка повела плечом. – Показалось, будто в часовне Святого Искле горит огонь.

– Где горит? – настороженно переспросил Егор. – Что еще за часовня?

– Ну, вот там, далеко… разрушенная, – юная ведьма показала пальцем на вершину горы. – Мне про нее дядюшка Гильермо рассказывал, про часовню эту – ее, давно еще, лет, может, пятьсот назад, разрушили и осквернили мавры. С тех пор туда никто и не заходит – нехорошее место, недоброе.

– Видать, и оно кому-то приглянулось, – усмехнулся Вожников. – Раз говоришь – огонь.

– Да вроде как пламя блеснуло… или показалось, сейчас вот и не вижу уже.