слабым и болезненным, погруженным в свои переживания и болезненно восприимчивым. В пяти- или шестилетнем возрасте после ссоры с братом он убежал из дома и провел всю ночь, несмотря на дождь и бурю, на лишенном растительности холме, где и был найден на следующий день оцепеневшим от холода. Определенного рода болезненная импульсивность послужила впоследствии причиной того, что он сбежал из колледжа и поступил рядовым на военную службу; позже он также без всякой понятной причины убегал на Мальту, оставив друзей в неведении относительно своей судьбы, а жену и детей в нищете. Уже в самом раннем возрасте он был необыкновенно развитым ребенком. “Я никогда не думал как ребенок, — говорит он, — никогда не говорил как ребенок” <…> Ввозрасте тридцати лет его здоровье было полностью разрушено подагрой, и физические страдания вынудили его прибегать к опиуму». (Nisbet, 1891, с. 116.)

[1796 г.] «Письма Кольриджа за это время свидетельствуют о тяжких домашних обстоятельствах поэта, бедности и первых зачатках болезни, породивших у Кольриджа роковую страсть к опиуму <…> развившаяся наклонность к опиуму ослабляла его умственную деятельность. Поэтическое творчество его падало… Борьба с опиумом лишала его силы работать, к тому же он жил отдельно от семьи, у чужих». (Венгерова, 1997. с. 125.)

«Маниакально-депрессивный. В ма-ниакальном состоянии испытывал творческий прилив сил, в депрессивном становился опиоманом. Странности в поведении были обусловлены психозом, а не опиоманией». (Dupony, 1910, с. 226.)

«Всю жизнь Кольридж бедствовал, всегда зависел от помощи друзей, последние годы болел (еще с 1801 г. он начал злоупотреблять опиумом)…» (Фране В.М., ЭС Гранат, т. 24, с. 555.)

Особенности творчества

«Я больше не верю в привидения: / я видел их слишком много». (С. Кол-ридж.)

«Летом 1797 года автор, в то время больной, уединился в одиноком крестьянском доме… Вследствие легкого недомогания ему прописали болеутоляющее средство, от воздействия которого он уснул… Около трех часов автор оставался погруженным в глубокий сон, усыпивший, по крайней мере, все восприятия внешней обстановки; он непререкаемо убежден, что за это время сочинил не менее двухсот или трехсот стихотворных строк, если можно так назвать состояние, в котором образы вставали перед ним во всей своей вещественности, и параллельно слагались соответствующие выражения, безо всяких ощутимых или сознательных усилий. Когда автор проснулся, ему показалось, что он помнит все, и, взяв перо, чернила и бумагу, он мгновенно и поспешно записал строки. В то мгновение, к несчастью, его позвал некий человек, прибывший по делу… и задержал его более часа; по возвращении к себе в комнату автор, к немалому своему удивлению и огорчению, обнаружил, что, хотя он и хранит некоторые неясные и тусклые воспоминания об общем характере видения, но, исключая каких-нибудь восьми или десяти разрозненных строк и образов, все остальное исчезло…» (Кольридж. 1975,

с. 193–194.)

«Неоконченный фрагмент “Кубла Хан” представляет собой бредовое видение, вызванное, по свидетельству самого поэта, действием опиума, к которому он пристрастился… После 1810 г. в творчестве Кол риджа нарастают элементы пессимизма и религиозного мистицизма». (Николюкин, 1966, с. 668.)

«Наивысший творческий подъем Кольридж пережил р начале своего литературного пути в канун издания “Лирических баллад”. Это, по выражению биографов, “пора чудес” (1797—98) длилась на деле мепее года». (Урнов, 1989, с. 93.)

«Затем Кольридж прожил долгую жизнь, но ничего значительного, по сути дела, более не написал. Отчасти виною тому был мучительный недуг, сковывавший его творческие силы». (Витковский, 1975, с. 612.)

«Последние годы его жизни были отягощены серьезными нервными расстройствами, из-за чего он отдалился от своей семьи, и заботу о нем взял па себя один из его почитателей, врач Джеймс Гилман, в лондонском доме которого и поселился Колрпдж в 1816 г.». (МЭВ.

т. 5, 2002, с. 84–85.)

Наркотическая зависимость в XIX веке существенно отличалась от наркомании современной в первую очередь способом введения наркотика. Доминирующая в наше время шприцевая опиомания сводит больного в могилу в течение нескольких лет, усугубляя действие наркотического вещества высокой вероятностью дополнительного заражения сифилисом, ВИЧ-инфекцией или гепатитом «С», который не намного «лучше» СПИДа. Однако быстрым или медленным путем, но наркотик приводит в конце концов, как и в случае с Колриджом, к «полной неспособности к умственному труду» и практически к учреждению над ним опеки. Ожидаемое «расширение сознания» за счет галлюцинаций может произойти только в том случае, если есть чему «расширяться». То есть талант должен присутствовать «до того», а прием психоактивного вещества на первых этапах наркомании порой действительно придает творчеству своеобразную окраску.

КОЛУМБ (лат. Columbus, итал. Colombo, исп. Colon) ХРИСТОФОР (1451–1506), мореплаватель, по происхождению генуэзец. В 1492 г. открыл Америку.

«Никогда, как заметил известный историк Ранке, великое заблуждение не вызвало более великого открытия. Если бы у Колумба оставалась тень сомнений, если бы у него был холодный, анализирующий ум, который мог бы навести его на слабые стороны имевшихся в его распоряжении аргументов, если бы он допустил возможность того громадного расстояния, которое отделяет в действительности западные берега Европы от восточных Азии, то он, конечно, не мог бы отстаивать с таким упорством и убежденном ью свой пл< перед тогдашними португальскими испанскими авторитетами, не в состоянии был бы поддержать в себе ту бодрость духа, которая была необходим,! для того, чтобы внушить эту бодрость другим, и не был бы в силах довести свое рискованное предприятие до конца… Убеждение в своем призвании приняло у Колумба даже мистический характер; он искренне видел в себе посланника бога и держал себя, соответственно этому, с достоинством и авторитетом. Его мистицизм сказался даже в усвоенной им подписи: на всех письмах и документах он подписывался так:

S.

S.A.S.

X.M.J.

X. pro ferens

что толкуют: “Servidorde Sus Altezas Sacras Jesus, Maria, Josef Cristoforo Ferens” — “Служитель их святейшеств Иисуса, Марин, Иосифа — Христофор Несущий”». (Анучин, 1960, с. 51.)

«Религиозная галлюцинаторная паранойя с идеями величия». (Lombroso. 1900, с. 29)

«Образ Колумба во всех случаях является крайне подозрительным на наличие психопатологических расстройств. Даже если мы не будем безоговорочно соглашаться с мнением Ломброзо, то важно заметить, что Колумб в этическом отношении стоял ниже обычного уровня: нельзя верить тому, что он и думал так, как писал и говорил. Паранойя вполне возможна. Однако нельзя исключить предположение об архаичном духовном мире при безмерно преувеличенном, психопатическом чувстве собственного достоинства и псевдологии. Наряду с этим