нет необходимости. Что касается наслаждения, то и для него достаточно иметь немногих, как ведь немного приправы нужно для пищи. Остается дружба, основанная на добродетели. Должно ли стараться иметь как можно большее количество таких друзей, или же есть граница и для толпы друзей, как есть предел для числа граждан в городе? Ибо 10 человек еще не составляют города, а 100 000 уже более не составляют одного города. Может быть, и нельзя определить точно число граждан в государстве, но оно должно находиться между определенными пределами. Таким способом можно определить и число друзей; вероятно, оно равняется наибольшему количеству людей, с которыми еще возможна общая жизнь, ибо это последнее ведь наиболее характерный признак дружбы. Ясно, что со многими жить и делиться как бы на части невозможно. Сверх того, все эти лица, желающие жить сообща, должны питать взаимную дружбу, а это при большом числе лиц трудно. Тяжело также всем вместе радоваться или печалиться по поводу чего-либо, и легко случиться, что кому-либо придется в одно и то же время радоваться за одного и печалиться за другого. Итак, по всей вероятности, не следует искать большого числа друзей, а лишь столько, сколько достаточно для общей жизни. Нельзя, как кажется, быть истинным другом большого числа людей, поэтому-то и нельзя любить многих в одно время, ибо любовь есть как бы избыток дружбы, обращенной на одно лицо; поэтому сильно любить можно лишь немногих, а дружба, воспеваемая в гимнах, связывает всегда лишь двоих. Напротив, люди, имеющие многих друзей, с коими они одинаково близки, как кажется, ни к кому не питают истинной дружбы, а лишь политическую. Таких людей называют льстивыми. Можно быть политическим другом многих, не будучи льстивым, а действительно честным человеком. Напротив, дружба, основанная на добродетели и на любви к самой особе друга, не может связывать многих, и хорошо уже, если кто встретит немногих таких людей.

§ 11. Спрашивается, нужны ли друзья более в счастливых или же в несчастных обстоятельствах? Их ведь ищут в обоих случаях: несчастные нуждаются в помощи, а счастливые – в обществе и людях, которым они могли бы оказывать благодеяния, ибо счастливые желают делать добро. Очевидно, друзья необходимы в несчастье, поэтому-то нужны полезные друзья; но прекраснее иметь друзей в счастливых обстоятельствах, ибо в таком случае ищут людей нравственно совершенных, так как желательнее оказывать добро таким людям и проводить жизнь в их обществе. Одно присутствие друзей приятно, оно приятно и в несчастье, ибо несчастные заглушают свои страдания, делясь ими с друзьями. Поэтому-то может возникнуть вопрос: действительно ли друзья в таких случаях снимают с нас часть тягости, или же этого нет, а одно их присутствие, приятное нам, и мысль о том, что они сожалеют о нас, уменьшают печаль? Но оставим вопрос, происходит ли облегчение этим путем или каким-либо иным; указанный факт, во всяком случае, справедлив. Кажется, что присутствие друзей производит известного рода смешанное впечатление: само по себе приятно видеть друзей, особенно находясь в несчастном положении, и с другой стороны – они оказывают нам известного рода помощь против печали, ибо друг – существо, могущее доставить нам утешение как своим видом, так и речью, в особенности если он способен утешать, ибо он знает наш характер и может возбудить в нас радость или печаль. С другой стороны, плачевно видеть друга, печалящегося о нашем несчастье, и всякий избегает стать виновником печали своих друзей; поэтому-то люди, мужественные по природе, не любят делать своих друзей участниками своей печали, и такой человек не может видеть своих друзей страдающими, лишь бы только собственные усилия побороть печаль не превышали меру возможного; вообще, такой человек не допустит сострадания к себе, так как он сам не любит плача и стонов. Женщины же и женоподобные люди любят таких сострадальцев и видят в них своих друзей, сожалеющих о них. Но ясно, что во всем следует подражать лучшим людям. Присутствие друзей в счастье доставляет приятное препровождение времени и соединено с сознанием, что они наслаждаются нашими благами. Итак, как кажется, к «счастью» следует смело приглашать друзей, ибо прекрасно распространять счастье. Но к «несчастью» следует звать друзей осторожно, ибо зло и несчастье следует как можно менее распространять, так объясняется слово поэта «довольно, что я несчастлив». Еще, скорее всего, их можно призывать тогда, когда они небольшим усилием могут оказать нам громадную услугу. Напротив того, следует спешить на помощь несчастным, не дождавшись призыва, и охотно идти (ибо ведь оказывать добро свойственно другу, и в особенности когда друг в нужде и когда он не просит нас о помощи. Действия одной стороны в таком случае прекраснее, а для другой они приятнее). Если же друзья наши находятся в счастье, то помогать их намерениям следует охотно (ибо ведь для этого и счастливые нуждаются в друзьях); медлить должно, напротив, в случаях, где действие друзей имеет в виду наше благополучие, ибо нехорошо принуждать кого-либо к оказанию помощи. Но должно в таких случаях остерегаться и излишней щепетильности, отказываясь от услуг, а это иногда встречается.

Следовательно, присутствие друзей желательно во всех случаях.

§ 12. Итак, как влюбленным приятнее всего видеть любимого человека, и это ощущение зрения они предпочитают всем остальным, ибо зрением более всего питается любовь и благодаря зрению она возникает, точно так же и друзьям приятнее всего общение, ибо дружба и есть общение, и каково отношение каждого к самому себе, таково же его отношение и к друзьям. Ощущение же собственного бытия каждому приятно, следовательно, приятно и ощущение присутствия друга. Это ощущение вызывается деятельностью в общении с другими; естественно поэтому, что друзья желают общения, и в чем для каждого заключается смысл бытия и цели жизни, каковы бы они ни были, именно в этом они желают жить со своими друзьями: поэтому-то одни пьют в обществе своих друзей, а другие играют в кости, третьи занимаются гимнастикой или охотятся, четвертые философствуют, и каждый в том именно проводит жизнь свою в общении с друзьями, что ему более всего нравится в жизни. Желая общения с друзьями, они делают и делятся тем, в чем, по их мнению, состоит смысл жизни; поэтому-то дружба дурных людей всегда ведет к порче нравов. Ибо они, будучи людьми без твердых принципов, участвуют вместе в дурном и, становясь подобными друг другу, падают нравственно все ниже и ниже. Дружба нравственных людей сама нравственна, и она совершенствуется в общении. Такие друзья, кажется, становятся лучшими благодаря тому, что они исправляют один другого. Каждый заимствует