Петру даже показалось, что они отнеслись прямо-таки наплевательски к этому серьезнейшему с точки зрения официальной церкви вопросу, а старший из «братьев» Анри де Велюн вообще отметил, что все они христиане, что православные, что католики, и пусть в этих вопросах священники разбираются. Их же дело – воевать, чем они постоянно и занимаются.

Петр охотно согласился со столь резким заявлением госпитальеров. Еще в первую его войну с Турцией мальтийские рыцари, эти превосходные мореходы, добровольцами поступали на палубы русских кораблей.

Около полусотни братьев и орденских служителей были назначены на командные должности, в основном на каперах и вспомогательных кораблях. Служили хорошо, истово, со всем тщанием относясь к воинскому делу, что, по сути, и являлось их профессией.

Сейчас Мальтийский орден стал разменной монетой в политической игре между Англией и Францией. И те и другие жаждали овладеть мощной цитаделью и гаванью Ла-Валетты. Однако перспектива стать британскими подданными или гражданами французской республики рыцарей не привлекла, и они приняли нетривиальный ход – предложить цепь Великого Магистра русскому императору.

– Да уж, завертелись дела! – хмыкнул Петр. – Я прям как Павел… Хорошо бы его судьбу не разделить…

Он уже решил взять орден под свое покровительство. Еще бы! Иметь отлично укрепленный остров в самой середине Средиземного моря и при этом заполучить несколько сотен опытных воинов – невероятная улыбка Фортуны, а это дорогого стоит! За этой капризной дамой следует ухаживать настойчиво и никогда не упускать ее из рук!

Берлин

Король Пруссии добрую треть часа оторопело разглядывал карту – новость оказалась не просто скверной, а из разряда таких, что в пору вернуть древний обычай и отрубить гонцу голову за черную весть.

– Нет, но надо же! Война еще и месяца не идет, а русские уже недалеко от ворот Константинополя… Да нет же, они уже пинком вышибли дверь и заняли город – их Суворов никогда не любит медлить! Мне бы такого фельдмаршала, а то…

Фридрих-Вильгельм выругался. Известие потрясло до глубины души, ведь начавшаяся война между турками и русскими, к его ужасу, была уже, по своей сути, закончена. Такого раньше он бы не смог представить даже в самом кошмарном сне.

– Проклятые византийцы!

Королю было ясно, что император Петр тщательно подготовил этот свой новый поход на Босфор, ибо от объявления войны до захвата приморских крепостей в Болгарии прошли не месяцы или недели – в лучшем для русских случае, а считаные часы. Ведь агент сообщил, что с торговых кораблей, зашедших в Варну, был высажен десант, и тут же на море появился флот адмирала Ушакова.

Нет, «любезный друг Петер» не нарушил ни одного закона, только начинать вот так войну никому раньше не приходило в голову. И только подумав об этом, Фридрих-Вильгельм непроизвольно вздрогнул, накатил липкий страх, который был тут же смыт волной ледяного ужаса.

– Это Като… Только женское коварство может такое измыслить. И в один прекрасный для них день я тоже окажусь в подобной ситуации, как эти несчастные османы.

Король возбужденно дернулся с кресла и чуть ли не мгновенно, словно не было нездоровой тучности, вскочил. Быстро прошелся по кабинету – мысли перестали лихорадочно скакать, а плавно потекли, как речная вода, преодолевшая крутые пороги.

– Ничего тут не поделаешь! Османов придется списать, свои проливы они потеряли, а вырвать их из когтей русского орла – занятие бесперспективное и затратное. Да и не нужны они мне! Это пусть Вена убивается…

Фридрих-Вильгельм неожиданно успокоился. Мысль, пришедшая ему в голову, оказалась ослепительной – зачем тягаться с Петром, не лучше ли воспользоваться плодами его победы?!

– А ведь дело может выгореть к нашей пользе, – пробормотал король, уже тщательно прикидывая возможные варианты такого сотрудничества.

Что нужно объединить все германские земли именно под эгидой Пруссии, но никак не Австрии, об этом ему уши прожужжал еще венценосный дядюшка.

Теперь пора настала! Вена не смирится с переходом Проливов к русским. И с тем, что те пытаются подгрести под себя Балканы с их православным населением, находящимся под турецким владычеством, – сербами, болгарами и прочими народами.

– Подбить брата Франца на драку и ударить его в спину, – король прищурил глаза от удовольствия.

Впервые за столь неприятный день он испытал ласкающее душу наслаждение. О дружбе с русским ему говорил дядя, хотя и сквозь зубы. Что ж, настала пора выполнить его завет. Это даст возможность занять два самых значимых германских королевства – Саксонское и Баварское, и вряд ли «друг Петер» будет возражать.

– Может, вступить с ним союз, подобно датскому?

Фридрих-Вильгельм задумался. Мысль показалась ему здравой. В таком альянсе, даже занимая второе место, Пруссия может немало заиметь. Еще как немало. И главный противник, стоящий тут преградой, не Россия, а венцы.

– Надо только все хорошо обдумать, – решил король и, повеселевший, с удовольствием уселся в кресло. – А еще завтра нужно пригласить русского посла и поздравить его императора со взятием Константинополя…

Фридрих-Вильгельм принялся загибать пальцы, высчитывая дни, что должны быть потребны русским для выхода на берега Босфора. Так и так выходило, что их Суворов уже моет свои грязные сапоги в проливе, этот вояка всегда торопится, так же как и генерал Блюхер, только тот намного моложе. Да и веса он не имеет в прусской армии – молод еще, только за пятидесятилетний рубеж перешагнул, в Семилетнюю войну офицером не дрался, ибо тогда еще мальчишкой был, юнкером…

Дробный смех вырвался из груди, заколыхав обширное чрево. Король смеялся заразительно, вытирая выступившие слезы платком. И тихо, давясь смехом, произнес:

– Представляю лицо своего братца, когда ему донесут о поздравлении со взятием Константинополя. Вот он удивится… Нет, ошибки быть не должно – русские уже там, слишком лакомая для них эта добыча.

Король перестал смеяться, хотя настроение его не просто улучшилось, а стало замечательным – сейчас он захотел попасть в объятия своей любимой Вильгельмины. Ну, что ж, решение принято, и надо добиваться его выполнения. И тут он вспомнил про еще одно нужное дело, выполнить которое было очень важно.

– Хватит возни с мятежными поляками. Нужно немедленно брать Варшаву, а не топтаться под ее стенами. А то у моих стариков хватит ума отойти – вот тогда эту заматню еще несколько лет тушить придется.

Король вздохнул – экономный, как и все немцы, он мучился от тех расходов, что поглощала из казны война с поляками. И затянись она еще на пару лет, а такое более чем вероятно, если Костюшко отстоит Варшаву, и тогда паны воспрянут с новой силой, то впору с протянутой рукой просить «брата Петера» и о деньгах, и о помощи.

Тот деньги даст, в этом король не сомневался, и с панами справиться поможет, но вот о цене думать было страшно. Подручным императора стать придется, никак иначе. Так что лучше сейчас поторопиться с взятием польской столицы…