Выпады неприятеля были игривыми, и в них абсолютно не чувствовалось желание убить, пока ощущалось нечто иное — то, что я не могла описать одним словом, но если б меня всё-таки попросили, назвала бы «железобетонной уверенностью в том, что отбить его удары мне более, чем по силам». Как будто он знал, на что я способна. Как будто он знал меня. Как будто этот бой проходил далеко не впервые.

Удар. Ещё удар. Ещё. Сделав глубокий вдох, я резко убрала меч в сторону и кинула на песок: как и думала, «враг» остановил свой клинок до того, как тот добрался до моей шеи.

Ясно. Так всё-таки я не ошиблась. Не удивительно, что его движения показались мне аж настолько знакомыми. Похоже, мои поиски, наконец, подошли к концу.

— Давно не виделись… Нат.

— Ха-ха-ха, — парень со шрамом на лице отбросил капюшон назад и спрятал меч за пояс. — А я всё думал, когда же ты догадаешься! Признавайся: я ведь тебя напугал? Тем не менее, должен отметить: твои навыки столь же хороши, как и раньше.

Этот пронзительный взгляд карих глаз, эта блондинистая, вьющаяся шевелюра, эта обезоруживающая улыбка и шрам, полученный парнем, когда он защищал меня от врагов — я уже и не надеялась, что увижу их вновь, но вот: они прямо передо мной. Такие знакомые, такие родные, и, несмотря ни на что, до сих пор лучащиеся теплотой и заботой. Как же я скучала по нему всё это время, как хотела услышать его смех ещё хотя бы разок, как мечтала стереть из памяти ту печаль, что окрасила лицо Ната в момент, когда мой меч пронзил его тело. Вот только… Эта боль заставляла просыпаться в холодном поту столь много ночей, что воспоминания о ней уже никогда не исчезнут. К тому же, уверена, так было не со мной лишь одной. Пускай здесь и сейчас Нат улыбается, словно ничего не случилось, думаю, он тоже отчётливо это чувствует: уже ничто не будет, как прежде.

Тем временем мой старый друг бросил на Венди заинтересованный взгляд, улыбнулся непонятно чему и одним только жестом предложил отойти чуть подальше, дабы не тревожить сон спящей красавицы. Особо не думая, я просто последовала за ним. То ли от радости, то ли от печали, то ли от обычного чувства вины, но глаза стали мокрыми лишь за мгновение, не спросив на то моего разрешения. Разумеется, я тотчас попыталась смахнуть слёзы, сделав вид, будто поправляю упавшую на глаза прядь, но не уверена в том, что обмануть Ната у меня тогда получилось.

Когда же парень, наконец, остановился и опустился на прохладный песок, я присела совсем рядом с ним.

— Нат…, — всё это время я хотела сказать ему столь многое, но тогда абсолютно не знала, с чего начать: голова вдруг стала совсем пустой и больше напоминала воздушный шарик, чем двигатель организма.

— Тшшшш, — друг приложил палец к губам, намекая на то, что слова здесь лишние. — Я знаю. И ни в чём тебя не виню. Всё хорошо. Теперь всё обязательно будет хорошо.

После сказанного Нат обнял меня крепко-крепко, и сдерживать слёзы стало уже просто-напросто невозможно. Но, даже так, отчего-то я ужасно сильно не хотела плакать пред этим парнем и с большим трудом всё-таки подавила слёзный порыв. Вместо этого мои руки обвили слегка исхудавший торс Ната, и его аромат объял меня со всех сторон. Зелёный чай и щепотка корицы — природный запах Ната Орсона, всегда помогающий мне не хуже чашечки кофе в зимнюю стужу. «Прости», — это слово сорвалось с губ как-то само собою. А затем ещё одно: «Прости». И за ним следующее: «Прости». «Прости, прости, прости, прости», — думаю, со стороны казалось, что я — годовалый ребёнок, который к этому времени успел выучить одно это слово.

— В тот раз я… Нат, я такая дура!

— Ну ладно тебе, успокойся, я же сказал, что теперь уже всё в порядке. И сам не знаю, каким таким образом, но я остался жив, и вот вновь встретил тебя — кто после этого скажет, что чудес не бывает?

— Но…

— Ада, — Нат слегка отстранился, чтобы я смогла увидеть его серьёзные глаза, — я понимаю, почему ты так тогда поступила. Ты ведь с самого начала знала, чем закончится битва, разве не так? Знала и хотела защитить меня от эксильского плена любой ценою. Не извиняйся, ведь, уверен, всё это время тебе было куда больнее, чем мне.

— Пускай ты и говоришь так, но я всё равно никогда не смогу простить себе то, что сделала.

— Давай просто забудем об этом, ладно? Прошу тебя. Должен признаться, я до самого конца сомневался в твоей победе, но в итоге, у тебя всё-таки получилось. То, что ты здесь, лишь подтверждает слухи. Просто не верится, что, наконец, эксили покинут этот мир, и всё вновь станет, как прежде. Ада, ты такая молодец! И я безмерно тобой горжусь.

— Нет, я ничего не сделала…, — не подумав, я уже почти сказала вторую часть данного предложения («это всё Сирил») вслух, но в последний момент всё-таки опомнилась и проглотила её вместе с собравшимся в горле комком.

— Не прибедняйся: ты совершила то, с чем не смогла справиться даже многомиллионная армия! Расскажешь, как тебе это удалось?

Глаза Ната светились детским азартом, пока искры, вспыхнувшие в моих после встречи с другом, тухли одна за другой. И что же я должна рассказать? Что король эксилей влюбился в меня и захотел сделать счастливой? Что готов был расстаться с жизнью лишь затем, чтобы я больше не плакала? Ну, а часть с моими чувствами — её я должна упустить? Похоже, рассказать Нату я не могу абсолютно ничего. Также, как не смогла рассказать и Венди: всё потому, что это моя и только моя история.

— Давай как-нибудь потом, ладно? Честно говоря, мне сейчас не очень хочется об этом говорить, — увидев непонимание и сконфуженность на лице Ната, я тотчас попыталась сменить тему. — Но что ты тут делаешь? Мы с Венди искали тебя повсюду на протяжении двух месяцев!

— Правда? — рот Ната вытянулся в ехидной улыбке. — Вот только, на самом деле, я и сам не до конца понимаю, каким это ветром меня сюда занесло. Просто вдруг ужасно сильно захотелось прийти к морю, у которого нам двоим было так хорошо. Ты даже не представляешь, насколько я удивился, когда увидел в свете костра блеск твоих белоснежных волос! Сначала даже собственным глазам не поверил. Я ведь уже почти