Я услышал, как за мной закрылась дверь, и пошел, раздеваясь на ходу. По-детски усевшись на пол, стащил сапоги. Без раздумий войдя в воду по пологому спуску, я прошел в самый глубокий конец бассейна и сел на дно – вода доходила мне как раз до небритого подбородка. Я сидел там, чувствуя, как постепенно тепло проникает в тело и мышцы расслабляются. Уровень воды тем временем поднимался, я откинулся на спину, и вода подхватила меня. Я медленно зачерпнул ее руками и потер лицо, потом нырнул, смывая соленый пот с затылка. Когда я вынырнул, у края бассейна стоял Шут.

– Тут глубоко?

– Не так, чтобы с головой. – Я снова нырнул и вынырнул. Вода стекала по моим волосам и спине. Не помню, чтобы когда-нибудь получал такое удовольствие от горячей ванны. Отдавшись наслаждению, я забыл обо всем остальном. – Почему ты не идешь в свою комнату?

– Это и есть моя комната. Мы со Спарк вселились в нее еще днем. Мои вещи уже разложены в шкафу. Когда слуги спросили Спарк, кто ты, она ответила, что ты мой защитник. Поэтому нас поселили вместе.

– О.

Я снова откинулся назад и потер лицо. Насколько же грязным и растрепанным я, должно быть, явился на прием к королю и королеве Элдерлингов. Раньше я об этом не задумывался. А теперь понял, что мне все равно. Я отбросил с лица мокрые волосы, встал и отряхнул с них воду. Мне вдруг ужасно захотелось спать. Широкая кровать так и манила.

– Я иду спать. Не утони, если решишь искупаться.

Я вышел из бассейна и с трудом нашел в себе силы вытереться полотенцем, прежде чем рухнуть в постель.

– Хороших снов, Фитц, – пожелал мне Шут. Да, он снова стал Шутом.

– Тот чай… Я могу спать, Шут. Могу выбросить все из головы. Перестать беспокоиться. Беспокойством делу не поможешь. Я это понимаю. Понимаю, но, с другой стороны, не беспокоиться кажется чем-то неправильным. Как будто если я не буду постоянно перебирать все болезненные воспоминания, всё, что я сделал не так, это будет означать, словно мне все равно. Но сколько бы я ни истязал себя мыслями о смерти Би, этим ее не вернешь. Так зачем помнить об этом все время?

Кровать была большая и плоская. Ни подушек, ни одеял. Я сел на нее с полотенцем на плечах, и кровать очень медленно подалась подо мной, образуя углубление по форме моего тела. Я лег на спину.

– Молли мертва. Би пропала. Я больше не чувствую Ночного Волка. Надо просто принять это и жить дальше. Может быть. А может быть, ты прав. Надо пойти и убить всех Слуг. Мне все равно больше некуда деть остаток жизни. Так почему бы и нет? – Я закрыл глаза. Язык у меня заплетался, и я сам слышал это. Я с трудом нащупывал слова, чтобы высказаться. – Теперь я как ты. Моя жизнь осталась позади, и я очутился в мире, где не ждал очутиться.

Его голос был полон тепла и заботы:

– Не сопротивляйся этому, Фитц. Не подвергай сомнению. На одну ночь просто забудь обо всем.

Я забыл. И провалился в сон.

Предсказание будущего с помощью хрустального шара считается малопочтенной магией, однако я нашел ей применение. Некоторые используют хрустальный шар. Это прекрасно для тех, кто может себе его позволить. Но для мальчика с клочка неплодородной земли, который и фермой-то назвать стыдно, сойдет и молочный бидон с водой на дне, где отражается небо. В раннем детстве это было моим любимым досугом. Когда весь твой день занят работой по хозяйству и скукой, смотреть в бидон и гадать, что ты там видишь, – интереснейшая забава. Когда отчим застал меня за этим занятием, он решил, что я дурачок. К моему удивлению, оказалось, что ни он, ни моя мать не видели в бидоне ничего интересного. А я наблюдал в нем взросление мальчика, похожего на меня, только младше, который жил в замке.

Чейд Фаллстар, «Мои ранние годы»

Я проснулся. Вокруг было темно. Я не помнил, что мне снилось, но слова до сих пор звенели в голове: «Верити говорит, ты слишком рано сдался. Он говорит, ты всегда рано сдавался».

Голос Би? Если это и был хороший сон, дарованный чаем Элдерлингов, то «Сладкие грезы» не так прекрасны, как их описывают. Я уставился в потолок, покрытый темно-серой краской. По всей его поверхности с изумительным тщанием были нарисованы светящиеся точки звезд. Пока я смотрел на них из-под ресниц, нарисованное небо из почти черного сделалось темно-синим. Я моргнул. Надо мной было небо. Мне было тепло и уютно. Кто-то спал рядом.

Я приподнял голову. Это было Шут. Всего лишь Шут. Во сне, когда его удивительные глаза были закрыты, я смог разглядеть в нем черты лорда Голдена, сквозь которые проглядывал паренек из моего детства. Но потолок продолжал светлеть, подражая рассветному небу, и вскоре я различил вдоль бровей Шута полоски чешуи. Интересно, будет ли он меняться и дальше, пока полностью не превратится в Элдерлинга, или действие драконьей крови на этом закончилось? На нем был балахон Элдерлингов, то ли белый, то ли серебристый – в первом утреннем свете не разобрать. Руку в перчатке он прижимал к груди, словно не позволяя своевольничать. Он спал, нахмурившись, опустив подбородок и подтянув колени, как будто боялся, что его начнут бить ногами. Те, кому довелось выдержать пытки, потом не скоро вновь обретают способность спать глубоко и безмятежно. Почти в такой же позе я нашел его мертвым в ледяных чертогах Бледной Женщины. Я долго вглядывался в него, пока не убедился, что он дышит. Как глупо… Он жив и здоров.

Осторожно, чтобы не потревожить Шута, я откатился в сторону и сел на краю кровати. Медленно встал. Я чувствовал себя отдохнувшим, ломота в мышцах прошла. Мне не было холодно или жарко. Я оглядел комнату. Магия Элдерлингов была повсюду. Как легко я принял это вчера вечером. Как быстро забыл об осторожности. «Сладкие грезы», – пробормотал я.

Оставив Шута спать, я встал и пошел в соседнюю комнату. Вода из бассейна ушла, одежда лежала там, где я ее вчера бросил. Один сапог стоял, другой валялся чуть поодаль. Я стал не спеша собирать свои вещи, одновременно пытаясь собраться с мыслями. Ощущение было странное. Я подбирал – по одной зараз – детали гардероба и свои тревоги. Раньше я даже пьяным никогда не забывал настолько обо всех остальных. Вчерашнее мое поведение тревожило меня. В мешке я нашел свежую одежду и облачился в нее, а старую аккуратно сложил. Вода в кувшине для умывания оказалась теплой. В комнате было зеркало, у которого разместились туалетные принадлежности. Я собрал волосы в воинский хвост и решил, что проще отрастить бороду, чем продолжать бриться. Повертев головой перед зеркалом, я заметил седину в пробившейся щетине. Ну и ладно.

– Фитц!..

– Я здесь. Уже встал и оделся.

– Я… видел сон.

– Ты сам говорил, что этот чай навевает приятные сны.

Обернувшись, я увидел, что он сидит на кровати. Одеяние Элдерлингов оказалось все-таки серебристым. Чем-то оно напоминало кольчугу из очень мелких колец. Или рыбью чешую.

– Мне снились мы с тобой. Мы были тут, ходили по городу и смеялись. Но это было в стародавние времена. Во времена драконов, когда город стоял прекрасный и не тронутый разрушением. – Он умолк и некоторое время сидел, чуть приоткрыв рот. Потом тихо проговорил: – В воздухе пахло цветами. Это было как в первый раз. Как тогда, в горах, на древней ярмарочной площади.