Вскоре Алиса свернула с главной дороги и поехала лесом.

День клонился к закату, но до захода солнца оставалось еще часа три. К дому лесничего надо было успеть до наступления темноты.

Алиса ехала и думала, что она не выполнила школьного задания и совсем забыла о том, что ее сюда послали снимать фильмы, изучать туземцев и разгадывать исторические тайны.

А вместо этого она уже вмешалась в прошлое. И ее оправдание лишь в том, что принцы и так, без ее вмешательства, исчезли. А она ничего не изменила.

Тетю Лизу, королеву Англии, Алисе было безмерно жаль.

К тому же, как ученый-биолог и историк, она не могла верить в чудеса, ведьм и фей. Потому что те вымерли уже много тысяч лет назад. А они, как назло, существуют, и даже разумная кошка, которая уже спасла от голодной смерти сэра Генри Уайта и намерена помочь принцам, оказавшимся в опасности, лежит у нее на плечах как пушистый воротник.

В лесу послышался вой волка.

Кошка напряглась, и ее коготки больно впились Алисе в шею.

– Может, не будем меня пугать? – спросила Алиса. – У меня ведь кожа, а не кора дубовая.

Низко над ними пролетела сова, за ней – ворон.

– А это уже похоже на разведчиков, – сказала Алиса. Она ударила пятками в бока Ланселота, и тот, словно поняв, что Алиса испугана и ей надо помочь, перешел на рысь.

Солнце еще не зашло, но высокие ели, что сошлись к дороге, закрывали небо, и поэтому на тропе царили сумерки.

Алисе показалось, что рядом с дорогой бежит какое-то животное, скрываясь в кустах, но достаточно близко, чтобы прыгнуть, если захочет.

Ланселот поскакал еще быстрее.

И вдруг на дорогу перед ними выбежал волк.

Могучий седой зверь.

Он чуть присел на задние лапы и так страшно оскалился, что нервы у коня не выдержали, он сорвался с бега, затоптался на месте и готов был повернуть назад, несмотря на крики и просьбы Алисы.

И вдруг Алисе стало совсем легко – она даже не сразу сообразила, что кошка спрыгнула с ее плеч и кинулась на волка. По сравнению с ним она была махонькой, но неслась на него так яростно, что волк еле успел отпрянуть в сторону, поджал хвост и кинулся в чащу.

Кошка больше не стала возвращаться к Алисе, а побежала вдоль дороги. В надвигающихся сумерках Алиса видела, как ее серая тень возникала на обочине, а потом пропадала в зеленой листве.

Лес все более оживал. Из него долетали странные звуки, будто кто-то большой и тяжелый топал в кустах, ломая ветки. Потом над кронами деревьев, раскачивая лапы елок, пролетели какие-то невидимые птицы. Дуновение внезапно налетевшего ветра было кислым и ледяным.

Ланселот мчался из последних сил.

И, только выскочив на поляну, где стоял просторный дом лесничего, конь перешел на шаг, а потом и вовсе стал. Его шатало.

Кошка пропала, но Алиса знала, что она обязательно вернется.

Она соскочила с коня и побежала к дому.

Дом казался пустым. И это было странно, потому что обычно он кипел жизнью. Многочисленные его обитатели, жильцы и приживалки, слуги и хозяева, лесники и йомены, то есть вольные крестьяне, беспрерывно сновали вокруг дома и по его многочисленным комнатам и коридорам.

А сейчас двери были заперты, окна закрыты ставнями. На втором этаже кто-то даже заложил окна изнутри досками и подушками.

– Эй! – закричала Алиса. – Есть кто живой? Это я, Алиса, приехала вас проведать!

Молчание.

– У меня для вас хорошие новости! – кричала Алиса. – Граф Ричмонд высадился на английском берегу и идет на Лондон.

И вдруг в тишине из леса донесся глухой, нечеловеческий голос:

– Это ложь!

– Кто сказал – ложь? – громко спросила Алиса. – Об этом уже знает вся Англия. Со всех сторон к Генри Ричмонду стекаются помощники и друзья.

На этот раз откликнулся дом.

Стали открываться окна, из них высовывались испуганные, но радостные физиономии обитателей дома.

– Эй! – из окошка под самой крышей закричал принц Дик. – Алиса, скорей беги к нам! Как хорошо, что ты приехала!

– А как мама? – крикнул из соседнего окошка Эдди.

– А как моя дочь? – спросил мистер Дайн.

Тут распахнулась дверь, из нее выбежали шестеро внуков мистера Дайна и, окружив Алису, принялись ее обнимать.

Они потащили ее к дому, и все одновременно пытались рассказать ей, что же здесь произошло, но мешали друг дружке и так шумели, что Алиса вырвалась из их объятий и вбежала в дом первой.

Там ее и встретил мистер Дайн.

А потом сверху спустились принцы и с ними паж Грини, который старался ни на шаг не отходить от своих подопечных.

Потому что основания беспокоиться за мальчиков были.

– Вчера ночью, – рассказал мистер Дайн, когда Алису посадили за стол, поставили перед ней миску с горячей похлебкой и целый кувшин молока, – в дом постучала монахиня. И попросилась переночевать.

– В обычное время мы бы, конечно, не отказали в приюте монахине, – перебила мужа миссис Дайн, – но если она выходит из леса, а вокруг ни одного монастыря на десять миль в округе, поневоле начнешь сомневаться.

– У нас же мальчики живут, – снова вступил в разговор лесничий. – А вдруг кто-то из врагов про них пронюхал?

– Какая была эта монахиня? – спросила Алиса.

– Капюшон опущен, а глаза горят черным пламенем.

– Это она, – сказала Алиса.

И вдруг сзади раздалось шипение – так шипят кошки, когда на них нападет злая собака. Спина дугой, хвост, как струна, зубы оскалены – кошка готова сражаться до последнего патрона!

Все обернулись.

Посреди комнаты стояла серая кошка с белой мордочкой и белыми лапами.

– Откуда еще кошка здесь?! – рассердилась миссис Дайн. – Выгоните ее кто-нибудь!

Сама миссис Дайн, хоть и сердилась, была совершенно неспособна выгнать из дома животное.

– Не надо, – сказала Алиса. – Это не совсем обыкновенная кошка, а волшебная и, может быть, добрая фея.

Алиса в двух словах рассказала о том, как эта кошка спасла от голодной смерти отважного рыцаря сэра Генри Уайта, а потом позвала ее сюда, в дом лесничего.

Тут все кинулись гладить и ласкать кошку, которой, как и всякой самостоятельной кошке, это вовсе не понравилось. Она сиганула в окно и пропала в крапиве.

– Расскажите мне, что было дальше, – попросила Алиса.

– А дальше монахиня так настойчиво просилась переночевать, что я почуял неладное, – сказал мистер Дайн. – Она даже стала отталкивать меня. А я ей тогда сказал: «Уважаемая монахиня, разве вам к лицу толкаться? Ведь я мужчина, хоть и в летах, но отличаюсь немалой силой и могу вас просто вытолкать наружу!»