Тучи воронья и летучих мышей налетели на дом сверху. Они колотили клювами и когтями по соломенной крыше. Солома давно уже слежалась, но тысячи ударов начали ее размягчать и разрыхлять.

Когда через несколько минут Алиса поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, что там творится, она увидела первые, пока еще узкие щели в соломенной крыше. И поняла, что враги скоро прорвутся.

Позвать сюда лучников? А какая от них польза против злобных птиц?

Вдруг дом вздрогнул. Даже пошатнулся.

Алиса кинулась к окну и увидела, что от дома отступает колоссальный дикий бык, тур. Такие быки были перебиты охотниками лет за пятьсот до рождения Алисы. Их даже ни в одном зоопарке не осталось. Где же фея Моргана такого добыла?

Бык развернулся и, набирая скорость, помчался к дому.

Алиса увидела, как в хребет и морду быка вонзаются тяжелые стрелы. Он мотает головой, чтобы отделаться от них, но скорости не снижает.

Алиса внутренне сжалась.

Удар!

Дом вздрогнул.

Какая-то птица пробилась сквозь дыру в крыше и попыталась напасть на Алису. Она не могла как следует набрать скорость в комнате, но отчаянно била крыльями и металась, словно бешеная муха.

Сумерки сгустились настолько, что Алиса не могла разобрать, какая птица на нее напала – ворона или голубь. А может быть, утка? Кого только не подняла против людей эта фея!

«А где же наша кошка?» – подумала Алиса.

Ведь пора бежать. Дом не устоит.

Алиса сбежала вниз, в общую комнату.

Там было темно. Свечей и факелов не зажигали, чтобы лучше видеть, что происходит снаружи.

– Может, пугнем их факелами? – предложил мистер Дайн.

– Потерпи, – возразила его жена. – Если ворвутся сюда, вот тогда мы и возьмемся за факелы.

Уже стемнело, когда армия Ричарда остановилась у Маркет-Босворта. На обширной долине загорелись костры, солдаты и рыцари готовили ужин.

Ричард со своими помощниками ужинал в шатре в центре лагеря.

– Сколько людей в нашей армии? – спросил он у верного герцога Норфолка.

– Десять тысяч, милорд.

– Больше десяти тысяч или меньше?

– Примерно десять.

– А у бунтовщиков?

Король и без Норфолка знал, что у Ричмонда нет даже пяти тысяч солдат, но ему нужно было услышать подтверждение своим мыслям.

– Вдвое меньше, милорд.

– Значит, завтра с утра мы их раздавим.

Соратники начали наперебой расхваливать таланты короля и подтверждать его хвастливые слова.

Ричард слушал баронов, а сам был встревожен.

С каждой минутой к Ричмонду подходили все новые отряды. У некоторых на знаменах были вышиты портреты принцев и написаны призывы отомстить за смерть детей.

А Ричард знал, что его войско будет таять.

До завтрашнего утра его железный кулак еще удержит командиров, а завтра многие начнут перебегать к Ричмонду. Никому нельзя верить!

Нечаянно Ричард произнес эти слова вслух.

За столом наступила тишина.

– Как дела у сэра Стенли? – спросил Ричард. – У него ведь три тысячи всадников, и он занимает холмы на нашем правом фланге.

– Сэр Стенли молчит, – ответил Кейтсби, жестокий барон, за голову которого Генри Ричмонд назначил высокую цену.

– Пошлите к нему человека, – приказал Ричард. – Напомните, что его сына повесят, если отец воздержится от боя.

– Вы отвращаете от себя лучших людей королевства, – сказал граф Нортумберленд. Он присоединился к Ричарду лишь для того, чтобы в Англии не разгорелась гражданская война, но никакой симпатии к королю не питал.

И Ричард, глядя на него, подумал, что отряд Нортумберленда ненадежен. Значит, минус еще две тысячи человек.

– Я отдаю приказ только один раз, – сказал король. – Проверьте караулы и помните: мы пойдем в бой первыми, как только встанет солнце. Потому что оно будет светить в лицо врагу.

Командиры королевской армии расходились в тишине. Их войско было сильнее, чем у Генри Ричмонда, но никто из них не верил в победу, а многие ее не желали.

Ричард смотрел вслед баронам и вдруг крикнул:

– Каждого, кто побежит с поля боя, убью сам!

Никто не обернулся.

Тайрелл остался с королем.

– Отдай Стренджа Стенли верным офицерам, которые не побоятся обагрить меч кровью герцога.

– И которые не испугаются мести отца, – усмехнулся Тайрелл. Но мысленно он уже предал своего короля. И поэтому добавил: – Никто не достоин вашего доверия, король. Я сам отрублю голову маленькому Стенли.

Ричард кивнул.

В лагере короля наступила тишина. Догорали костры. Дозорные объезжали передний край.

На другой стороне долины в лагере Генри Ричмонда тоже еще не ложились.

Сам Генри, высокий, светловолосый рыцарь с коротко подстриженной бородкой, которую поклялся не сбривать, пока Англия не освободится от власти убийцы и тирана, стоял перед столом и смотрел на грубо нарисованную схему местности. На ней рукой Ричмонда была нанесена позиция его небольшой армии. Войска стояли перед склоном пологого холма, вершину которого занимал передовой отряд Ричарда. В первой линии ричмондовских войск протянулись цепи лучников – знаменитых английских лучников, чьи стрелы пробивали даже железные рыцарские латы. За ними располагались отряды пехоты – впереди воины графа Оксфорда, затем отряд самого Ричмонда. И наконец, сзади стояла конница, которую Генри оставил в резерве.

Затем взгляд Ричмонда сдвинулся правее. Вершину холма полукругом занимали лучники Ричарда, сразу за ними стоял передовой отряд графа Норфолка. Основные силы короля Ричарда располагались по ту сторону холма, их из лагеря Ричмонда не было видно. Резервом короля командовал граф Нортумберленд.

– Не в них дело, – произнес Генри Ричмонд.

– Разумеется, не в них, – поддержал его только что вернувшийся из Лондона, от королевы Елизаветы, сэр Джон Чини. – Все дело в отрядах лорда Стенли.

– На него мало надежды, – сказал Генри. – Мне только что донесли, что герцог Глостер захватил в заложники его любимого сына и заявил, что отрубит ему голову, если отец не придет на помощь войску Ричарда.

– Значит, мы не можем рассчитывать на лорда Стенли, – вздохнул сэр Чини. – Но я надеюсь на то, что Нортумберленд с резервом не будет спешить на помощь своему господину.

– Мы не можем рассчитывать на перевертышей и предателей, – резко оборвал его Генри.

– Ричард безжалостен, – произнес сэр Брендон, знаменосец Ричмонда. – Лучше надеяться на свои силы.