• 

Но как же все таки отказаться от насилия сейчас? Как правильно себя вести? Как творить добро?

Единственный путь – участвовать во всеобщем договоре и следовать моральным нормам выработанным согласием всех членов общества. Только соглашаясь с чем-то добровольно, люди отвергают насилие.

• 

А разве люди не могут сговориться, чтобы творить зло?

Или ошибиться? Или обмануть?

Могут, если не будут следовать обьективной этике. Она – единственная гарантия договора. Этика требует, чтобы стороны договора следовали своему "чувству" свободы, искали абсолютную справедливость, стремились к устранению всякого насилия, к такой ситуации, когда каждый – и при этом все вместе – были бы полностью независимы друг от друга, чтобы каждый мог стать самим собой. Такая ситуация отражает обьективное состояние общества, когда его члены находятся на максимально возможном "социальном" расстоянии друг от друга – они никак не влияют друг на друга и максимально свободны друг от друга. Иными словами, они превращаются в "идеальных посторонних" – каждый зависит только от всех остальных сразу и ни от кого в отдельности.

• 

Это какая-то абстракция! Как она может реально осуществиться, да еще быть обьективной?

Такая ситуация – конечная цель, абсолютная свобода. Несмотря на то, что она недостижима, практическая свобода заключается и достигается в движении к этой цели. На этом пути человек улучшает реальность и делает мир свободнее – свобода задает нам направление. Что касается абстракций и обьективности, любое понятие или концепция суть абстракция, но она обьективна, если соотносится с тем, что реально, независимо от субьекта, существует.

• 

И что, описанная выше социальная свобода тоже существует независимо от нас?

Как ни парадоксально это звучит, но наше собственное существование обьективно. Аналогично, обьективно существование других людей, а значит – обьективно и существование границы/расстояния между людьми.

• 

Но отношения между людьми, а значит и свобода и насилие, всегда зависят от субьективного мнения!

При чем тут обьективность?

Все что мы видим в этом мире – следствие субьективного мнения. Иного нам не дано. Но это не значит, что обьективности нет. Обьективность как раз и есть следствие всеобщего согласия, фактически договора. Ибо только то, что обьективно существует, может быть основой для консенсуса. Существует ли время? Размерности пространства? Законы природы? Да, если разные разумные существа независимо друг от друга способны прийти к этим идеям. Один человек может ошибиться, все – никогда. Это и есть единственный абсолютный критерий истины, которым удостоверяется все вокруг, включая законы, открытые наукой.

• 

Это все – законы реальности, а мы говорим об отношениях между людьми!

Но если мы все согласны, что обьективная реальность и ее законы существуют независимо от нас, нет никакой причины останавливаться перед свободой. Обьективность этики – точно такое же следствие всеобщего согласия. Если бы истинная этика не была обьективна, она не могла бы быть нормативной, люди не подчинялись бы ее нормам. Договор – и добровольное согласие – делает нормы этики не только истинными, но и обязательными. В противном случае они превращаются в моральное насилие.

• 

Но если каждый волен быть самим собой, как же можно договориться? Разве свобода не означает, что каждый сам выбирает что хорошо и что плохо?

Это – еще один парадокс свободы. Да, каждый волен иметь свое особое мнение и это – общее мнение, с которым каждый обязан согласиться. Свобода каждого – единственное возможное основание для всеобщего консенсуса и в то же время свобода каждого возможна только если все согласятся с этим.

• 

Получается, обьективная этика – все тот же социальный контракт?

Это иной подход к социальному контракту. Он не только обьясняет прошлую моральную эволюцию общества, но и указывает направление в будущее. Он делает явным и осознанным поведение, которое лучшие представители человечества практиковали неявно и неосознанно. Правильный социальный контракт – реальная основа свободного общества, а не гипотетическая модель, призванная оправдать насилие власти.

• 

Социальный контракт предполагает, что люди сознательны и отказываются от части собственных интересов.

С какой стати они будут соглашаться?

С той, что альтернатива – выбор насилия. Обьективная этика требует общего согласия и ради этого – отказа от части интересов, ущемляющих свободу других. Таким образом будут найдены практические этические нормы, включая и нормы самого договора, т.е. его процедуру. Контракт бесконечен, как и движение к свободе.

• 

А в чем проблема, что альтернатива согласию – насилие?

Некоторым нравится насилие!

Опять пятью пять! Участие в договоре – единственный путь обрести свободу и, следовательно, стать человеком. Животное может оставаться животным, но человек ищет смысл своего существования и единственный способ, каким он может быть найден – в расширении свободы. Творя и создавая новое, преодолевая детерминизм, человек создает свободу для себя и для других, реализует свое предназначение на земле, находит таким образом свое "я". Так своим творчеством он вкладывает смысл в неуловимое и абстрактное понятие "свобода".

• 

Получается, в отказе от своих интересов и заключается смысл жизни?

Настоящий интерес каждого – как человека, а не животного – не выжить, а внести вклад в общее дело, общую свободу. Каждый человек уникален, но его уникальность реализуется через общее благо всех. Поэтому так важна роль договора. Оценка каждого из нас возможна только посредством других, путем договора с ними. Договор – единственный способ учета интересов всех, а уникальные интересы каждого взятые все вместе и составляют неуловимую общую свободу.

• 

А если кто-то не верит в то, что такой договор возможен и поэтому не хочет договариваться?

Договор так и останется невозможным и мы будем продолжать жить как сейчас – в обществе, пронизанном злом и насилием, в стаде говорящих животных, где каждая особь стремится к успеху за счет других.

• 

Какие же меры должны применяться к тем, кто не хочет соглашаться?

Повторюсь – практические нормы будут найдены договором. Те, кто предпочитают быть неэтичными, чинить зло и творить насилие, будут подвергнуты мерам, найденным и согласованным свободными людьми. Сейчас нельзя сказать, каковы будут эти меры, поскольку самого социального контракта в явном виде еще нет. Вероятно, подобные нормы будут меняться со временем. Мне кажется, на начальном этапе, пока обьективная этика еще не распространилась достаточно широко, они скорее всего будут походить на обязательное просвещение.

• 

Но разве возможна свобода по принуждению?

Еще один парадокс. Просвещение – не принуждение, принуждение – последствие отказа от