они обнаружили развернутый брезент, а на нем тело без головы.

– То есть преступник взломал дверь склада, вытащил из холодильной камеры тело и отрубил ему голову? – Дана поежилась, пытаясь представить действия преступника. – Значит, это не случайные, а совершенно целенаправленные действия?

– Безусловно целенаправленные, – кивнул полковник Бар-Лев. – Майор Бараш сообщил мне, что голова была отрублена несколькими ударами топора.

– Откуда на яхте топор? Или преступник готовился к убийству заранее?

– Топор висел на стенде противопожарной безопасности вместе с огнетушителем, ведром, багром и прочей ерундой. Эксперты, конечно, скажут точно, был ли это тот топор, которым отрубили голову, но мои ребята не сомневаются, что голова была отрублена именно им.

– Но почему? – судорожно выкрикнула Дана и отняла руки от лица. – Почему? Зачем преступнику отрубать голову уже мертвому телу? Его ведь уже убили. Уже убили… Зачем же… Зачем такое зверство?

– Не знаю, – полковник Бар-Лев окинул Дану сочувственным взглядом и развел руками. – Но, возможно… Какая-то демонстрация. Какой-то вызов. Ненависть к убитому. Желание осквернить тело.

– Кто так ненавидел Мишу? Кто? – Дана всхлипнула. – Там ведь были только близкие ему люди. И члены команды, которых он набирал. Которым он платил. И платил хорошо.

– Мои люди это выяснят, дорогая. Они выяснят все. И найдут этого негодяя, – пообещал полковник Бар-Лев.

Дана кивнула.

– Я надеюсь на это, Реувен, – она ткнулась носом в платок. – Я очень надеюсь, что твой хорошо соображающий майор найдет этого убийцу.

– Найдет, – уверенно заявил полковник Бар-Лев. – Уверен, уже сегодня к вечеру он предложит какие-нибудь версии.

Полковник положил на стол тяжелые ладони.

– А ты поезжай. В порту тебя пропустят к самому причалу. А там тебя заберет наш патрульный катер и доставит на яхту. – Полковник поднялся со своего кресла, обошел стол и остановился около Даны. – Только я тебя прошу, дорогая…

Дана подняла голову.

– Я же тебя знаю. – Полковник выдержал ее долгий взгляд. – Пожалуйста, не противоречь майору и не ругайся с ним. Он выдвигает много идей. Не все из них гениальные. Но в конце концов он приходит к верным выводам. Так что прояви терпение.

– Хорошо, – пообещала Дана и шмыгнула носом. – Я буду пай-девочкой.

Полковник Бар-Лев кивнул, еще раз обнял Дану за плечи и снял трубку с телефона.

– Галит, передай дежурному офицеру. Пусть свяжется с портом и попросит пропустить на пирс машину нашей гостьи. А наш катер пусть доставит ее на борт этой яхты. Да, на которой совершено убийство.

Полковник вернул трубку на рычаги и приветливо махнул Дане рукой.

– Поезжай. Счастливо тебе!

19

С причала порта на яхту, стоящую на якоре метрах в пятидесяти от берега, Дану доставил полицейский катер. После захода солнца разыгрался ветерок, и маленькую, отчаянно дымящую трубой посудину с темно-синим флагом израильской полиции на корме нещадно бросало во все стороны. Дана сидела, привалившись спиной к холодной металлической стене рубки, и судорожно хватала ртом свежий, пропитанный солью воздух.

К счастью, морское путешествие было недолгим. Уже через несколько минут по курсу катерка показалась огромная красавица яхта. Она едва заметно покачивалась на волнах. На корме яхты развевался израильский флаг, над ходовой рубкой, расположенной на верхней палубе, метались на ветру несколько ярких вымпелов. Палубы яхты были пусты. У борта стоял один человек и пристально наблюдал за приближающимся катером с проблесковым маячком на носу. Еще через пару минут полицейский катер сбросил скорость и ткнулся мягкой окантовкой левого борта в правый борт красавицы яхты. Два матроса вцепились обеими руками в свисающий с борта яхты трап и помогли Дане подняться на палубу яхты через небольшие ворота, открытые в фальшборте.

Здесь Дана почувствовала себя увереннее. Стометровая махина, даже несмотря на свежий ветер, была вполне устойчива. Конечно, время от времени крутая волна поднимала яхту на гребень и тут же опускала ее в пучину, но эти движения были плавными и убаюкивающими, в отличие от катерка полиции, мотающегося во всех направлениях и дрожащего всем своим металлическим корпусом при каждом ударе волны.

Человек, который в одиночестве стоял на пустой палубе, оказался руководителем следственной группы майором Арье Барашем. Его курчавая голова африканского охотника удивительным образом гармонировала с тонким интеллигентным лицом потомственного аристократа. Благородную внешность майора несколько портили тяжелые веки, превращавшие его глаза в узкие щелочки. Он протянул Дане руку, помогая подняться на борт, и выразил соболезнование ее горю.

– Вы в курсе, что у мертвого тела отрублена голова? – спросил он у Даны, понизив голос до шепота.

– В курсе, – кивнула Дана. – Полковник Бар-Лев сообщил мне об этом.

– Хорошо! – воскликнул майор. – Но хочу сразу предупредить: об отрубленной голове знают только четыре человека – капитан, его помощник, кок и боцман. Это они нашли тело без головы. Остальные ничего не знают. Капитан им не сообщил, и я поддержал его решение.

– Поддержали его решение? – удивилась Дана. – Почему?

– Как почему? – Щелочки глаз майора раскрылись на всю доступную ширину, и в голосе зазвучала насмешка. – Кроме членов команды об отрубленной голове знает и тот, кто ее отрубил. Может быть, он проговорится во время допроса.

– Разумно, – согласилась Дана.

– Еще бы! – усмехнулся майор, презрительно хмыкнул и скривился, выражая таким образом отношение к умственным способностям адвокатов в целом и дамы, которую ему навязали, в частности.

Четверть часа назад полковник Бар-Лев связался с ним по рации и предупредил о прибытии адвокатессы, но так толком и не объяснил, что это за дамочка и почему ей следует позволить подняться на борт яхты, на которой произошло убийство. Он лишь произнес туманную фразу о представлении интересов семьи покойного владельца яхты и попросил отнестись к гостье «с вниманием и уважением». Майор, конечно, заверил шефа, что все будет в порядке, но, стоя у борта яхты в ожидании катера, размышлял, как бы сделать так, чтобы неизвестная дамочка не очень путалась под ногами.

Дамочка оказалась почти такой, какую он себе представлял. Надушенная и напомаженная, накрашенная и уверенная в себе, как все адвокаты. Кроме того, она была рыжеволоса и одета в модный брючный костюм, гораздо более подходящий для светской тусовки, нежели для яхты, на которой идет полицейское расследование. Разумеется, она оказалась любопытной, и майор понял, что ему придется отвечать на десятки ее вопросов, девяносто процентов из которых будут непрофессиональны, а то и просто глупы. Впрочем, майор не очень переживал по этому поводу. «В первые минуты рвение проявляют все», – думал он. Скоро этой любительнице модных нарядов надоест разбираться в хитросплетениях преступного замысла, она усядется где-нибудь на палубе, будет дышать морским воздухом, наблюдать за звездами