Настроение мое вновь упало. Превращать очаровательную женщину в убийцу было жаль. Только с логикой не поспоришь. Надо будет проконсультироваться с Андреем, вдруг он нашел что-то, Риту оправдывающее? Итак, план на понедельник:

Пока достаточно.

Идя на работу, я увидела впереди два знакомых силуэта. Ага, Андрей и Рита! Они довольно оживленно беседовали. Меня это порадовало. Я ведь уже пробовала что-нибудь у Риты выведать, однако успеха не достигла, разве что заново убедилась в ее неискренности. Андрей, как мужчина, наверняка добьется большего. Скоро он сообщит мне новые сведения. А я ему.

Однако не успели мы усесться, как Николай Андреевич вызвал Андрея к себе за перегородку. Это всех насторожило. Что за тайны мадридского двора? Впрочем, тайна продержалась ровно пятнадцать минут. По истечении этого времени Зубков вышел в массы, сопровождаемый несколько пришибленным Глуховских.

— Хочу сделать небольшое объявление, — сообщил нам заведующий. — Глуховских Андрей Васильевич назначается моим заместителем. Прошу любить и жаловать.

После чего моментально скрылся обратно, словно чертик в свою табакерку, а мы все остались хлопать глазами.

Первой опомнилась Анна Геннадьевна.

— Андрюшенька! — проворковала она. — Дай, я тебя поцелую. Какая для нас для всех радость! А твоя Ниночка как будет счастлива! Наконец-то тебя оценили по заслугам.

— А, — махнул рукой Бойко, — хуже Сереги не будет, прости его, господи.

И взялся за паяльник.

— Поздравляю, — спокойно сказал Середа, пожал Андрею руку и тоже приступил к работе.

А мне было немного неприятно. Так и подмывало процитировать: «И башмаков не износив, в которых шла за гробом… Гнусная поспешность!» Уж прямо-таки, недели не прожить Зубкову без заместителя! Впрочем, не мне судить. Сейчас по работе возникла куча проблем, а Николай Андреевич достаточно умен, чтобы взвалить их решение на другого. И вообще, у меня свое заботы.

— Андрей, — обратилась я, — я бы хотела с тобой поговорить.

— Сейчас нет времени, — ответил он.

Да, наверняка ему срочно требуется оформить разные бумаги.

— Как только выберешь минутку, — попросила я, — подойди, хорошо?

Он кивнул и убежал. Я обвела взглядом комнату в поисках жертвы и повернулась к Середе.

— Владимир Владимирович, — я старалась смотреть ему в глаза, чтобы понять реакцию, — спасибо, что вы навестили Лильку.

— Я? — он как будто бы удивился.

— А разве вы ее не навещали?

— А… кажется, да, действительно навещал. По пути пришлось.

Ну, да! Гулял себе у клиники неврозов, дай, думает, загляну туда поскандалить. Кстати, я ведь названия больницы сослуживцам не сообщала. Просто информировала, что у Лильки нелады с нервами и ее положили в больницу.

— А как вы узнали, где она? — продолжила я.

— Я? Так как-то… догадался…

Мои попытки смотреть в глаза с треском провалились. Середа их прятал. Ох, подозрительно мне это!

— И как вам показалось ее состояние? По-моему, ее слишком пичкают транквилизаторами, как вы считаете?

— Но ведь это для здоровья, — пробормотал он.

— Да, — заметила я, — но в голове может совсем помутиться.

Возьмешь и все забудешь.

— Иногда это полезно, — вырвалось у моего собеседника, и тотчас, словно испугавшись, он добавил:

— Извините, у меня много работы. Надо восстанавливать потерянные результаты.

И Владимир Владимирович демонстративно отвернулся.

Вот так! Пункт один и пункт два собственного плана я позорно провалила. Вся надежда теперь на третий.

Я подсела к Вике. Она тщательно изучала в зеркале свои брови.

— Как ты думаешь, — осведомилась она, — может, оставлять их чуть пошире? Сейчас это разрешается.

Я не решилась уточнить, кем именно разрешается, и честно призналась, что по мне, чем меньше выщипываешь, тем легче живешь.

— Ты ничего не понимаешь! — обиделась Вика и вдруг необычайно оживилась:

— А давай я тебе выщиплю, и ты увидишь!

— Что увижу?

— Что это надо. Ну, давай, а?

Я подумала, что, в конце концов, ради истины многие шли даже на смерть, так неужели мне жалко пожертвовать бровями? И согласилась. Кстати, не настолько уж это больно. Зато в процессе творчества Вика незаметно отвечала на мои вопросы.

— Вика, ты слышала, что Андрей теперь будет вместо Сережки?

— Ага.

— Как ты думаешь, он сможет?

— А чего там мочь? Деньги делить и я б смогла. Во жене его теперь обломится, да? Только с тремя детьми все равно не жизнь. Вот у меня будет муж богаче, а ребенок один. И то если очень попросит.

— А с кем, ты думаешь, будет легче иметь дело, с Сережей или с Андреем? — потихонечку бубнила я.

— Конечно, с Сережкой. А Андрюха — скучный зануда. То одно ему, то другое. Все недоволен. Как старик.

— Но Сережка последнее время тоже давал тебе много поручений.

— Ну, это совсем другое. Это…

— Это — что?

Вика пожала плечами:

— Ну, наши личные дела.

— А я думала, по работе, — притворилась валенком я.

— Все равно личные.

— А что он тебе за это обещал?

— Он бы мне помог стать моделью. Слушай, я не стану отвечать. Я в твое личное не лезу, и ты не лезь.

— Хорошо, — согласилась я, неожиданно настигнутая новой мыслью. — Вика, перед переездом ты ведь сидела около Сережи?

— Вроде, да. А что?

— Ты не видела, кто брал у него из стола банку с кофе?

— В каком смысле?

— В прямом. Открыл стол и вынул банку.

— Ну, Рита стол открывала. Точно, Риту помню.

— Еще бы, — хмыкнула я, — учитывая, что в связи с ремонтом стол у них в то время был общий.

— А, ну да.

— А еще кто?

— А тебе зачем?

— Просто так.

— Да уж! Просто так ничего не бывает. Вот скажешь, тогда отвечу.

— Эта банка потом пропала, и мне интересно, кто ее взял.

Моя собеседница застыла в задумчивости:

— А если кто и взял, тебе-то зачем это нужно?