Крис сидел на камне и смотрел на свою босую левую ногу. Сначала я не поняла, на что именно он смотрит, а потом увидела отвратительный чёрный бугор на его коже, похожий на длинный уродливый водяной пузырь. Я вздрогнула, однако, присмотревшись, поняла, что это всего лишь пиявка. Крис сидел совершенно спокойно, наблюдая, как пиявка разбухает от его крови.

– Эй! – заговорила я. – Ты зачем это делаешь?

– Просто тяну время, – пожал плечами Крис.

Он даже не взглянул на меня.

– Нет, серьёзно, зачем?

На этот раз он вообще не ответил. Пиявка же оставалась на месте, разбухая и чернея. Трудно было беседовать по душам при таких обстоятельствах. Я не могла оторвать глаз от этой твари. Но завести разговор попыталась.

– Ты, наверное, пришёл заглянуть за плоский камень? Блоссом всё ещё откладывает там яйца.

Блоссом была рыжей курицей весьма неприятного вида, другие птицы её не любили.

– Конечно.

– А зачем тебе тянуть время, если мы собираемся уходить?

– Но я-то не пойду.

– Крис, с тобой всё в порядке? Ты в последние дни как-то отдалился… Мы тебе неприятны или что-то ещё? Может, тебя что-то гнетёт?

– Нет-нет. Всё в порядке.

– Но мы раньше говорили с тобой на разные темы. А теперь почему-то перестали.

– Да неохота. Не о чем говорить.

– Но столько происходит вокруг! Мы же очутились в центре грандиозных событий, ничего подобного нам и в голову прийти не могло. Столько всего навалилось!

Крис снова пожал плечами, не сводя глаз с противной твари на ноге.

– И мне бы хотелось увидеть ещё что-нибудь из того, что ты написал, твои стихи, – не унималась я.

Крис долго таращился на пиявку и молчал. Наконец заговорил:

– Ну, мне понравилось, что ты сказала о тех стихах… – А потом, как будто обращаясь к самому себе, добавил: – Может, и следовало бы. Может, да, а может, нет.

Он обернулся и потянулся к своей куртке, что лежала рядом на камне. Я машинально подняла её и передала ему. И тут я снова уловила сладковатый застоявшийся дух алкоголя в дыхании Криса. Значит, у него до сих пор имелись какие-то тайные запасы. Крис достал из кармана коробок спичек. Меня он словно бы не замечал. Я почувствовала себя вдруг маленькой и никчёмной. После разговора с Фай настроение у меня поднялось, но теперь вновь упало. Я слышала, как издали меня зовёт Робин, – экспедиция была готова к выходу.

– Ну ладно, пока, – сказала я Крису. – Может, через пару часов увидимся, а может, через пару дней.

Крис не счёл нужным ответить. Я поднялась по склону, схватила рюкзак и зашагала к тому месту, где ручей уходил в густые заросли кустарника, превращаясь в дорогу к хижине Отшельника и дальше. Фай, Гомер и Ли уже были там, меня дожидалась только Робин. Я сняла ботинки и носки. Мы пришли к компромиссу – решили идти в ботинках, но носки сохранить сухими, – так что я снова обулась и следом за остальными ступила в холодную воду. Удачной ли была идея такого похода? Меня это не слишком беспокоило. Главное, мы начали действовать, и, если будем осторожны, ничего страшного с нами не случится. Разве что отморозим себе что-нибудь, думала я, чувствуя, как вода щекочет пальцы ног. И ещё пиявки… Я то и дело нервно посматривала вниз, чтобы убедиться: ни одна из этих тварей пока что не напала на меня.

Мы миновали старую маленькую хижину и пошли дальше. Теперь мы вступили на незнакомую территорию. И очень скоро нам стало не по себе. Наклоняясь под ветками, скользя на камнях, чувствуя, как от холода начинают болеть ноги, я ворчала, с трудом продвигаясь вперёд. Я постоянно пыталась поудобнее устроить на спине рюкзак, с каждой минутой всё больше ощущая себя подобием черепахи.

– Трудновато так добывать средства к существованию, – сказала я в спину Робин.

Она засмеялась. Ну, во всяком случае, мне так показалось.

Слегка повернув голову, Робин спросила:

– Эй, Элли, а раки кусаются?

– Да, так что на остановках не забывай пересчитывать пальцы ног. Они ужасно прожорливы, эти мелкие твари.

– А стрекозы?

– И они тоже.

– А баньши?

– О, эти похуже всех будут!

Нам приходилось наклоняться всё ниже, ветки цеплялись за наши волосы. Так что разговоры пришлось отложить.

Мы шли так довольно долго. И когда я к этому привыкла, всё стало казаться не таким уж ужасным. Бывает ведь: в первые минуты потеешь и мучаешься, а потом входишь в ритм и просто плывёшь по течению, начальное напряжение исчезает. Так что я топала и топала, следуя за Робин, которая шла за Ли, который шёл за Фай, которая шла за Гомером. Временами ручей становился шире и его дно покрывал гравий, что было приятно, потому что облегчало ходьбу. Иногда я поскальзывалась на гладких камнях или чувствовала, что ступила на острый обломок, иногда нам приходилось обходить глубокие заводи. В каком-то месте ручей тёк по прямой метров восемьдесят, и здесь его дно было песчаным, а ветки поднялись высоко, так что мы смогли разогнуться и промаршировали по этому отрезку с гордо поднятыми головами, будто шли по шоссе.

Я всегда думала, что Ад – это некий провал, чаша, но на самом деле доказательств тому у меня не было. С гребня Тейлор-Стич дальняя сторона Ада выглядела как каменный хребет, поросший деревьями, намного ниже, чем Тейлор. И от этого создавалось впечатление, что стоишь на одной стороне впадины и единственная высокая точка – вершина Тёрнер. Но ведь за Адом лежала долина Холлоуэй, и ручей должен был выбираться где-то там.

Мы тащились по ручью пару часов, спускаясь всё ниже. Я уже гадала, сумею ли я вообще когда-либо выпрямиться, или мне придётся застыть в такой позе, превратиться в горбатого монстра из буша. Внезапно я обнаружила, что Робин ушла куда-то в сторону и удаляется от меня, – вообще-то, она поднималась, вылезая из ручья. Робин карабкалась вверх, чтобы присоединиться к остальным, а те уже уселись на берегу, снимая ботинки. Все принялись растирать ноги, пытаясь вернуть их к жизни и испуская при этом стоны. Впервые после выхода из лагеря мы очутились на поляне, свободной от кустов. Она была невелика, всего несколько квадратных метров, но этого было вполне достаточно. На поляну даже падало немного тёплого солнечного света. Деревья в этом месте расступились, и мы увидели чистое бледное голубое небо.

– Мм, как приятно! – пробормотала Робин.

– Слава богу, что нашлось такое местечко, – сказала я. – Я уже не в силах была идти дальше. Чья вообще эго была идея?

– Твоя! – ответили мне одновременно четыре голоса.

Я стянула с ног мокрые ботинки и огляделась вокруг, растирая ступни и лодыжки. Ручей спокойно тёк мимо, но немного дальше вода шумела иначе. Я услышала более резкий, громкий, как бы отдельный звук. И сквозь деревья там пробивалось больше солнца, и даль казалась голубой, а не тёмно-зелёной или коричневой. Ковыляя, как едва вставший с постели больной, я вслед за Гомером добралась до конца поляны. Мы на несколько метров углубились в полосу деревьев и остановились. Перед нами лежала долина Холлоуэй.