– Ква? – сново тихонько квакнуло из ниши.

– Она убийца драконов! – слабенько вякнул неугомонный рогатый змей.

– Что это за драконы, которых так просто убить! Ох, молодежь! Ничего-то не умеют, а в другие миры суются, тамошних ведьм задирают, а потом – ай-яй, спасите!

– Ква! – возмущенно донеслось из ниши с коронованной жабой.

– Она перебила… – взмахивая двухголовой змейкой, завопила Табити… и осеклась.

– Жаба вас перебила, Матушка? – участливо переспросил Грэйл Глаурунг, словно невзначай, одним движением когтя изымая несчастную змейку у Табити из рук. – Так мы ее накажем!

– При чем тут жаба? Гивр-ямм! Младший хранитель свитков, ваш брат, средний подпостельничий Сэрвару-ямм, давал о себе знать?

– Никак нет, Владычица Предвечная и Изначальная! – Рогатый змей изогнулся в поклоне.

– Надеюсь, у его братца рога поменьше, а то как вы спите, Матушка, когда он у вас под постелью, я прям и не понимаю! – сочувственно пробормотал земляной дракон.

– Что говорят законы Ирия относительно наглых ведьм? – звенящим от гнева голосом вопросила Табити.

– Законы говорят: воля Владычицы превыше всего, – промямлил рогатый Гивр-ямм. – Незаконное проникновение в Ирий, безусловно, представляет собой малоприятный прецедент, однако же…

– Мне, простому приземленному дракону, не тягаться с образованными пещерными ямм… в пенсне! Только у земли своя мудрость, в свитках сложными словами не прописанная, зато укорененная, неспешная. Скалы вот не спешат, только ни одна скала пока еще никуда не опоздала. Примешь скорое решение, а глядишь – человечьи богатыри у нас уже посевы конями топчут, а то и вовсе… леса жгут, – с видом крайнего неодобрения покачал волосяными султанами земляной дракон. – И Великий Водный обидеться может, что его подружку плохо приняли. Он дракон хоть и молодой, нахальный, но растет, да, исправляется… А все потому, что старших слушает, не то что некоторые даже и не драконы! Я рассказывал, как молодой Айтварас Жалтис ходил со мной на слуг Прикованного? Как, говорит, велите, Великий Грэйл Глаурунг, так и будет, из воли вашей ни на взмах крыла не выйду, сам авангард Прикованного в ловушку заманю, чтоб только ваш хитроумный план исполнить…

– Миллион раз уже… рассказывали… Великий Грэйл Глаурунг Лун… – мелко кланяясь, пропыхтел Гивр-ямм.

– И миллион первый не вредно послушать, – нравоучительно продолжал Грэйл Глаурунг. – А то в драконы хотим, а о драконьей боевой славе знать не желаем! Ты, очкастый, чем хвост без толку гнуть, за связью сползал бы – а то вдруг ведьма тут да по делу, неудобно может выйти, и Великого Водного обижать не годится. А то сперва у Водного девицу, потом в земле без спроса дырки сверлить начнут, потом в огонь лапы совать… – он покачал султанами. – Не будем создавать тот самый прецедент.

– Если богатыри прислали к нам эту ведьму, они обязаны были оповестить… – раздраженно начала Табити.

– О том и речь: ни уважения у этих человечков, ни традиций! – согласно покивал Грэйл Глаурунг. – Что ж им, такое спускать? Ползи, милый, ползи, Владычица сейчас покажет наглым обезьянам место!

– Не хочу! – сквозь зубы процедила Табити.

– Железная у вас воля, Матушка: и не хотите, а делаете! А куда денешься: договор ведь… Все ради Ирия! – Грэйл Глаурунг почтительно протянул Владычице крыло. Та некоторое время буравила его взглядом, от которого, казалось, сыплются искры, воздух застревает в груди, колышется земля, а жалобно стонущие скалы пускают воду. Грэйл Глаурунг невозмутимо ждал. Табити-Змееногая стиснула губы в тонкую злую линию и… медленно возложила длиннопалую руку старшему сыну на крыло. Гибким движением она соскользнула с уступа – золотое платье мело подолом пол. Чуть подавшись вперед, словно потекла по черному обсидиану к грубо вытесанному из цельной глыбы каменному алтарю.

Раздалось мелкое трепетание крылышек – в когтях крохотных крылатых змеек в зал вплыл плащ цвета пламени, медленно подлетел к Табити и упал ей на плечи. Неподвижная как статуя, Владычица Ирия застыла над алтарем. Замерли драконы, волнами застыли извивающиеся у их когтей змеи-ямм, словно окаменели в строгой неподвижности двуногие ящеры-сэв – безмолвие накрыло тронную пещеру.

– Ашшшш! – тихое шипение вырвалось из бледных губ Табити – и камень алтаря налился бледно-молочным светом.

– Ашшшах-аххххарх! – И за спиной ее взвился фонтан алого пламени!

– Ползу-ползу, уже почти тут! – через застывшую пещеру пронесся рогатый Гивр – слабо сиял закрепленный меж его рогов хрустальный ларец. Скользнул к Владычице… и кончиком хвоста откинул резную крышку.

Табити, не глядя, протянула руку… и ее длинные пальцы сомкнулись на лежащем в ларце iPhone последней модели.

С пронзительным шипением Табити швырнула мобильник на алтарь – в руке ее возник грубо обточенный каменный нож! Отсветы огня блеснули на темных гранях древнего клинка… и Владычица со сдавленным воплем всадила нож в стекло телефона. Раздался хруст.

– Аа-а-ах! – выдохнула вся пещера, когда Табити почти сладострастно потянула клинок на себя, вспарывая жертве брюхо – пластик брызнул из-под ножа, жалостно и бесстыдно торчали микросхемы. Табити подхватила телефон двумя пальцами… и швырнула через плечо в бушующее за спиной пламя.

Биииип… биииип… биииип… – колебля воздух, над безмолвной пещерой плыли гудки. Бииип… – тень скользнула по бушующему за алтарем алому пламени – громадная человеческая рука потянулась…

– Алло? – спросил негромкий мужской голос.

Пламя вспыхнуло совершенно ослепительно… и на нем, как на экране, возник высокий, кряжистый, элегантно-седой мужчина в камуфляжной форме.

– Вольх! – вопль Табити заставил покачнуться пламя, на миг смяв изображение как брошенную бумажку. – Что эта ваша девка делает в моем мире?!

Брови элегантного мужика удивленно поползли вверх.

– Ой, пани змеица, якие мы радые вас бачиты! – огненный «экран» снова дрогнул, и в поле зрения влез длинный, похожий на Дон Кихота мужик в сдвинутой на затылок плоской милицейской фуражке. – А що це вы така знервована? Случилось чего?

– Ашшшшш! – Табити снова пронзительно зашипела, скалясь на своего молчаливого собеседника. – Не делай вид, что ты меня не слышишь, Вольх! По какому праву…

– Мыкола, а кто тут, в натуре, за права трындит? Human Rights зво́нит, что ли? – сбоку выдвинулась типичная физиономия качка-охранника с рынка, впечатление портили только пронзительные волчьи глазищи на этой хамоватой физии. – О, так то эта… самая крутая царица всех времен и народов! Наше вам с кисточкой!

Губа Табити презрительно скривились, но она больше ничем не выдала, что хотя бы заметила этих двоих. Взгляд ее был устремлен только на предводителя богатырской стражи.

– Девица, в мире людей, именуемая хортицкой, или же наднепрянской, ведьмой-хозяйкой. – Губы Табити скривила еще одна пренебрежительная гримаса. – В Ирии же – Хортицей-убийцей. – Недобрый гул вырвался из драконьих глоток. – Была замечена… – Табити на мгновение заколебалась, словно сперва хотела сказать что-то другое, – у Калинового моста на реке Смородине!