Мандарин заблокировал удар лезвия своим собственным клинком, и мечи полоснули друг по другу так, что искры полетели в разные стороны.

– Ха! – произнес террорист. – Неплохо!

Кончик меча Тони оказался прижат к земле, и Старк отреагировал стремительно: он отпустил одну руку и заехал ею прямо по почкам своему противнику. Если бы это была тренировка, он бы сопроводил запрещенный удар саркастичным замечанием вроде: «Нравится, Мэнди?», но у него уже включился режим битвы. К тому же именно эта шутка была достаточно низкой категории.

Мандарин крякнул и отступил на шаг, но не получил почти никакого вреда.

– Неплохо, – вновь произнес он. – Очень неплохо, мистер Старк. Хоть немного сопротивления под конец.

Старк использовал выигранное мгновение, чтобы поднять саблю с земли и вновь заехать Мандарину по почкам, но теперь уже рукояткой. В награду он получил шипение сквозь зубы, и больше никаких фальшивых поздравлений не последовало. Он действительно причинил своему врагу боль.

Впрочем, Мандарин быстро оправился, выставив вперед локоть, чтобы заслонить поврежденную почку, а в другой руке зажав клинок, лезвие которого со свистом рассекало воздух. И не только воздух: плечо Тони оказалось рассечено до кости до того, как он успел увернуться от смертоносной стали.

– Ха! – сказал Мандарин, радуясь первой крови. – Конец близок.

Тони заскрежетал зубами от неожиданной почти всепоглощающей боли. Плечо ощущалось как груда пульсирующего сырого мяса, и кровь свободно стекала по его руке. Старк знал, что одно это ранение способно его убить, если кровотечение приведет к потере сознания. Он продолжил атаковать, заехав рукояткой сабли теперь уже в челюсть Мандарину. Это было жестко, и удар сбил террориста с ног, но едва лишь его спина коснулась грязной земли, как он вновь вскочил на ноги, стряхивая с себя последствия удара, как собака влагу со своей шерсти.

– Достаточно на сегодня, – произнес он. – Давайте уже закончим начатое.

– Да, – ответил Тони. – Давай.

Противники снова набросились друг на друга, подняв сабли и опуская их в надежде нанести смертельный удар. Пять раз скрещивались клинки. Потом еще десять раз. В этом поединке была какая-то средневековая жестокость без единой надежды на милосердие.

Но битва закончилась так же стремительно, как началась. Сражение, похоже, утомило и дезориентировало Тони Старка, поскольку он вдруг покачнулся и его взгляд забегал по сторонам, будто расфокусировавшись.

Мандарин это заметил и низко проурчал, как довольная пантера:

– О, Тони Старк, да вы, я смотрю, в полуобморочном состоянии?

Старк повернулся обратно на звук голоса террориста.

– Иди-ка сюда, – произнес он, и в его голосе сквозило отчаяние. – Сейчас я убью тебя!

– Я так не думаю, – ответил Мандарин, разминая челюсть. – Мне показалось, что вы небезнадежны, но я ошибся.

Он обошел вокруг Тони и шлепнул миллиардера по заду плоской стороной сабли, от чего Тони хлопнулся в кусты.

– Бесславный конец для великого Тони Старка, – заметил Мандарин. – Лишиться сил от какой-то жалкой царапины.

– Я не могу умереть, – произнес Тони, готовый разрыдаться. – Умоляю.

– Итак, вы все-таки молите о пощаде, – ответил Мандарин. – Как я и предполагал.

Тони перевернулся на спину, молотя руками так, как будто пытался отползти от своего врага, но не мог найти точки опоры в скользкой глине подлеска. Он представлял собой жалкое зрелище – бледный, истекающий кровью. Сейчас он сильно отличался от человека, который всего несколькими минутами ранее с таким пылом бросился в битву. Казалось, он был совершенно раздавлен болью и страхом, и все, что ему оставалось, – лежать в грязи, раскинув руки и ноги, ожидая, пока Мандарин нанесет ему смертельный удар. Однако теперь, когда для этого был самый подходящий момент, Мандарин вовсе не собирался торопиться с казнью. Он почти поверил, что опасность уже позади.

– Только посмотрите на себя, – произнес Мандарин. – Вы даже саблю не способны поднять.

Единственное, что оставалось сделать Тони, – это признать правоту Мандарина. Его рука сжимала рукоять клинка, но сил поднять его уже не оставалось.

Мандарин махнул своим собственным клинком, наслаждаясь тем, как свистит сталь, рассекая воздух.

– Мне всегда было любопытно, каково это – ощущать приближение собственной смерти, – произнес он. – Интересно, что вы чувствуете сейчас? Как вы себя чувствуете, Тони Старк? Вы мне хотя бы рассказать об этом можете?

Тони попытался что-то сказать, но его губы только жалко шлепали, как жабры рыбы, оказавшейся на воздухе. Ничего членораздельного он так и не произнес.

Мандарин расчистил ветви кустов вокруг распростертого Тони несколькими смертоносными ударами сабли, а потом воткнул клинок в землю.

– Позвольте рассказать кое-что, что заставит вас почувствовать себя еще хуже, – произнес он, опускаясь на колени рядом с Тони и наклоняясь к его уху. – Я не хочу, чтобы это обезглавливание было бесполезным. Через несколько недель после того, как весь мир узнает, что американский супергерой Тони Старк ответственен за резню в Дублине, я выпущу в интернет видео, в котором я, Мандарин, наказываю убийцу. Я сразу стану настоящим героем в глазах множества людей. А все остальные теперь будут воспринимать меня не просто как террориста, а скорее как справедливого мстителя, или что-то вроде того. И еще кое-что...

Тони с трудом втянул воздух:

– Два момента.

Мандарин удивленно кивнул.

– Однако, в вас есть внутренняя сила, Тони Старк. Хотя я сомневаюсь, что у вас хватит сил, чтобы эти два момента обозначить словами.

Тони закашлялся, а потом сел и произнес:

– Я знаю типаж людей вроде тебя, Мэнди.

И пока Мандарин застыл в ярости, вновь услышав это прозвище, он продолжал:

– А еще я знаю, на что способны такие люди. Поэтому я даже не думал пить воду.

Тони догадался, что такой хитрец, как Мандарин, добьется своего любыми способами, в том числе отравит воду соперника, дающую ему силы. Поэтому Тони провел простой эксперимент, капнув воды на траву. Трава тут же пожелтела, чего не случилось бы, если бы вода в бутылке была безопасной, и он понял, что пить ее нельзя.

– Он не пил воду... – пробормотал Мандарин, – но ведь это значит...

– Пожалуйста, говори полными предложениями, – пожурил его Тони. Потом он резко ударил Мандарина по голове клинком, который, конечно, не был таким тяжелым, как Тони пытался изобразить. Особенно когда он вынул вольфрамовый брусок, который был запрятан в полой рукояти. Еще одна из типичных мандариновских уловок.

Мандарин опрокинулся навзничь, почувствовав в голове боль более острую, чем от удара молнией, но, падая, он успел произнести: