потому что плохо мне без тебя, дура, — дернул ее на себя и прижал к себе со всей силой. — Ты все нервы мне истрепала, честное слово.

— Извини, — сказала Вика, понимая, что, действительно, мучила его своим «сидением на двух стульях» и не могла сделать твердый выбор.

Уткнулась ему шею, почувствовав такой родной любимый запах. Слезы опять рекой потекли из глаз. Господи, что происходит с ее жизнью. Сколько еще им нужно выдержать испытаний? Сколько еще ссор и драк пережить? Сколько еще прятаться от всех людей, словно они опасные преступники?

Он накрыл ее своими руками и не хотел отпускать больше.

— Надо вызвать такси, — отстранилась она спустя время.

Он промолчал, только держал руки на талии, обхватив сзади и зарывшись лицом в ее волосы.

По дороге домой, он смотрел в окно, думал о своем, ничего не говорил. Заворачивая на знакомую улицу, что-то шепнул водителю и, он проехал мимо их дома, затормозил у парка. Кирилл подал ей руку и помог выйти из машины.

— Прогуляемся, — дернул он головой.

— Прогуляемся, — ответила я ему.

Шли молча, просто держались за руки. Каждый думал о боли, которая теснилась в сердце, о разлуке, которая тяжело давалась им обоим, о желании быть вместе вопреки всем причинам и долгу.

Дошли до буйно заросшего зелеными листьями дуба, под которым они уже однажды признались друг другу в своих чувствах. Он ухватил ее нежно одной рукой за шею, мурашки побежали по всему телу. Коснулся губами ее губ, спустился к шее. Подхватил ее на руки и прижал к дереву. Она поддавалась на все его ласки, его прикосновения, которые иногда становились излишне грубыми. Ощущения были усилены стократ от долгой разлуки. Они не могли остановиться, насладиться друг другом… Затем, после еще одного усилия, он выдохнул и прижался к ней лицом.

На улице было лишь слегка прохладно. Теплая июльская ночь. Легкий ветер остужал разгоряченное тело. Она заботливо стерла рукой пот у него с лица.

— Дак ты не улетаешь в Америку? — спросил он.

— Нет, не улетаю. Мурад рассказал? — прислонилась она к нему, глядя на крону дуба, под которым они расположились.

— Да, надеется, что нас ждет счастливый конец, — улыбнулся Кирилл.

— Он хороший друг, тебе повезло.

— Знаю, — он коснулся носом ее волос.

— Ты меня тоже извини, Вик, — обняв ее одной рукой за спину, сел поудобнее у ствола гигантского дерева. — Я раньше не понимал твоего поведения, злился, что ты так и не уходишь от мужа, продолжаешь поддерживать с ним прежние отношения… Я был не прав. Знаю, что ты не можешь забрать у него дочку. Он хороший отец. Видел, как он играл с ней на улице. Да и к нему ты относишься с уважением, хоть он и не заслужил этого в полной мере. Я это к тому, что ты хочешь поступить порядочно. Я, наверно, и полюбил тебя за это. Ты классная, заботливая, добрая и никогда не осуждаешь.

Она помолчала. Ей было приятно, что Кирилл ее так хорошо понимал, и так было с первых дней их знакомства. Между ними была невидимая никому крепкая связь, которая притягивала их друг к другу и уже не могла разорваться. Сколько бы еще препятствий ни встретилось им, все равно они уже не могли жить друг без друга.

ГЛАВА 20

Проснувшись неприлично поздно в жаркое июльское утро, Вика заметила, что домашние тоже спали крепким сном, неразбуженные, как это обычно бывает, заботливой хозяйкой их семейства. Прошла быстро в душ, решив быстро помыться, потому что на волосах были остатки запекшейся крови, видимо Кирилл задел. Макияж оставлял желать лучшего, так что она начала быстро приводить себя в порядок.

Вышла на кухню и поставила вариться кашу. Из комнаты потянулся Алексей.

— Вик, что у тебя платье все в грязи и каплях крови, — нахмурившись произнес он.

— У бара драка была, меня задело, — как-то криво выдала она неуклюжий ответ.

— В смысле задело? Ты принимала участие в драке? — уже испуганно спросил он.

— Нет, просто стояла рядом, а какой-то амбал упал на меня, вот и испачкалась.

— Ужас, нельзя жену и отдохнуть вечером отпустить, — уже спокойнее произнес Алексей. — Ты сама то как? — потянулся он к ней, чтобы обнять ее, — ты у меня ведь чересчур впечатлительная.

— Порядок, не переживай, — мягко высвободилась она из его объятий, чувствуя себя чуть ли не падшей женщиной от еще одной измены.

— Ох уж эти ваши женские сборища, — со смехом произнес он, куда-нибудь да заведут в дебри.

— Ой, а у вас при сборах мужской компании прямо тишина да гладь, — съехидничала Вика, намекнув ему о его прошлом.

— Ладно, проехали, любишь ты вспоминать все грехи, — сразу пошел напопятны муж Виктории. — И это, не пора ли нам уже собираться потихоньку в отпуск? Выезжать на следующей неделе, ты обычно за месяц разворачиваешь деятельность, по магазинам нас таскаешь, а тут вроде и забила как.

— Ой, точно, — выдавила виновато она, раскладывая всем кашу по тарелкам и посыпая щедро ягодами. — Сегодня начну собирать вещи, не переживай.

Через два часа они уже направлялись к торговому центру, прикупить одежды и различные отпускные принадлежности. Долго выбирали наряды в один тон всему семейству, чтобы сходить на фотосессию у моря. Набрали Софии игрушек в дорогу, чтобы было чем развлекать в самолете. Добавили солнцезащитные крема и купальные костюмы.

Домой приехали полностью изможденные и решили до вечера побыть дома. У Виктории мелькнуло сообщение на экране телефона. Смахнула страницу и прочитала: «Сегодня сможешь»?

Набрала в ответ: «Сегодня не смогу никак. Завтра утром заходи ко мне».

Опять высветилось новое сообщение: «Хорошо, люблю тебя».

Вика написала ему в ответ: «И я тебя очень сильно».

Отложив телефон и удалив сразу сообщения, она провозилась целый день с работой, которую нужно было закончить до отъезда. А уже к ночи, обессиленная упала на кровать.

* * *

Утро понедельника у них в семье наступало рано, поскольку София шла в детский сад. Так что в восемь утра, уже Вика наводила порядок, мысленно готовясь рассказать Кириллу об отъезде.

Около десяти часов прозвенел звонок двери, на пороге стоял Кирилл с заспанным видом.

— Хорошо, хоть летом можно отдохнуть от универа, — сонно пробормотал он, проходя к ней на кухню. — Правда, еще работы навалилось, но разрешили из дома работать уже. Нормально влился в тему.

— Кушать хочешь? — спросила она его, разогревая чай.

— Мне прямо интересно, чем ты меня накормишь? — с ехидной улыбкой он откинулся на стуле.

— Обычной едой, не переживай, — погладила она его