– Ты или обманщица, или прирожденная «целовальщица», – заметил Уэст.

Эми прижала руку к своей груди, жадно вдохнула раскрытым ртом и только после этого смогла выпалить:

– Саймон, я нашла монету!

Он действительно был дома – отошел к столику, стоявшему около шкафов, налил две рюмки бренди, одну протянул Эми и торжественно провозгласил:

– За Эми Стивенс! Какая женщина!

«Хочу, чтобы это было правдой», – подумала она, ставя пустую рюмку на столик.

– Саймон, теперь нужно отыскать способ убраться отсюда. Мы и без того изрядно наследили в вашей фамильной истории.

Она коротко рассказала обо всем, что случилось в покоях леди Анны.

Саймон покачал головой.

– Неужели ты не понимаешь… – начала Эми.

– Нет, это ты не понимаешь, солнышко. Перемещение во времени – не случайное событие. Подразумевается, что мы присутствуем здесь так же несомненно, как вдовствующая графиня, как художник, как все в этом доме. Мы – часть этого времени и пространства. Мы так же реальны, как все они. И все, что происходит сейчас, идет именно так, как и должно идти.

– Откуда тебе это известно?

– Так говорил нам мистер Арбакль. Он сказал, что есть события, которые должны произойти, а человек лишь решает, как и когда это случится. Ты и я – лучшее тому доказательство. Или ты сомневаешься в том, что быть вместе нам было предназначено самой судьбой?

– Нет, но я думаю, что найти друг друга мы могли и как-нибудь попроще. И если это так, тогда Марта получила бы действительно то, чего она заслуживает.

– Мы достигли поставленной цели и теперь можем вернуться, а граф получит свою монету. – Саймон опустился на диван и похлопал ладонью рядом с собой. – Присаживайся и постарайся представить себе место и время, в котором хочешь оказаться.

Его нежелание заняться судьбой Марты неприятно поразило Эми. Как Саймон может оставаться равнодушным к незаслуженно пострадавшей девушке! Можно ли любить человека, строить с ним отношения, если у вас разные представления о морали? Не поторопилась ли она?

– Мы оба должны сделать это, Эми, – Саймон говорил мягко, думая, очевидно, что ее страдальческий взгляд отражает страх перед перемещением.

– Думаешь, это будет настолько просто? – спросила Эми, присаживаясь рядом, но не прикасаясь к Саймону.

– Полагаю, да. Я абсолютно уверен в том, что это тот самый диван, который стоит в моем кабинете, только пару раз отреставрированный.

Эми покосилась на слегка потертые подушки.

– О'кей, хотя мне становится не по себе от мысли, что к нам с визитом может нагрянуть потомок твоего друга Олбри Стивенса. Моя репутация в тысяча восемьсот пятом году оказалась изрядно подмоченной.

– Думаю, Олбри отречется от тебя еще здесь. Кому хочется, чтобы среди его родственников была женщина, не справившаяся со своей работой, или распущенная, или такая, о которой можно сказать и то, и другое?

Вот, значит, как было устроено их высшее общество? Неужели действительно порядочными людьми здесь были только слуги, например тот же Степп?

– Есть еще бедная миссис Брейнтри, которая ездила за мной в Йоркшир.

– Я уверен, что мисс Кемп поможет ей вернуть доброе расположение семьи графа.

Эми оглядела комнату, стараясь запомнить каждую мелочь. Пока она пребывала в девятнадцатом веке, у нее не было даже минуты, чтобы черкнуть на листочке свои впечатления. В ее распоряжении оказалось меньше двадцати четырех часов. Нужно записать названия картин. Ой, картина! Как она могла забыть о ней?

– Саймон, подожди! Мы же не выяснили, что произошло с работой Гварди!

– Я думал об этом, – кивнул Уэст. – Очевидно, я неправильно загадал желание. – Он сжал руку Эми. – Но мое другое желание, которое, надеюсь, монета исполнит, кажется мне намного более важным.

Саймон отпустил руку Эми и добавил:

– Пора возвращаться домой. Мне кажется, что мы провели здесь целую вечность.

Представить лондонский кабинет Саймона, каким он был в двадцать первом веке, было несложно. Эми тут же вспомнила стопки книг – одна из них посвящена истории Ост-Индской компании, – портрет третьего графа Уэстона, серебристый корпус компьютера. Огромные сводчатые окна. Запах старых книг и непрестанный гул большого города за окном. Интересно, ожидает ли их мистер Арбакль? Как хорошо возвращаться домой!

Ничего не произошло.

Эми открыла глаза, испугавшись, что Саймон исчез, а она осталась. Нет, он сидел рядом, положив руки на колени – такой же реальный, как диванные подушки, на которые они оба откинулись.

– Что мы сделали не так? – спросила Эми.

– Не знаю.

– Но что-то не так. Когда мы сюда перемещались, я глаза не могла открыть от усталости.

– Я тоже.

– Что же мы упустили? – Эми не была испугана. Ведь Саймон здесь, рядом. – Может быть, для этого нужна монета?

– Нет, мистер Арбакль нам все четко объяснил. Он хотел, чтобы монета переместилась в эпоху Регентства. Мы сделали это. Зачем же брать ее с собой назад?

Они сидели рядом, теперь держась за руки. Самым ужасным для них было бы узнать, что они должны навсегда остаться в этом времени. Провести остаток дней в этом доме, в окружении этих людей.

– А может быть… – Саймон говорил медленно, с трудом подбирая слова, – …может быть, для того, чтобы не нарушить равновесие массы, пространства и времени, вещи тоже должны меняться местами?

– Думаю, что да, – немного поразмыслив, согласилась Эми.

– В «Звездных вратах» об этом ничего не говорилось?

– Нет, – ответила Эми, слегка смущенная тем, что Саймон помнит тот глупый разговор. – Но твоя теория не лишена смысла. Когда мы сюда перемещались, наша одежда осталась дома.

– А монета нет.

– Хорошо, – сказала Эми. – Монета здесь, но взять с собой назад мы ее не можем, значит…

– Значит, надо найти какое-то иное решение.

– А если мы вместо монеты возьмем с собой другую вещь? Никто же не хватится какой-нибудь гребенки, например, или пудреницы.

– Точно. А вещицу эту мы подарим музею.

– Зачем, Саймон? Мы ее продадим, и у тебя появятся деньги, чтобы как следует отремонтировать Уэстморленд. – Эми осмотрелась вокруг и едва не подпрыгнула. – Картина, Саймон! Мы возьмем с тобой картину!

– Что?

– Ну как ты не понимаешь? Мы обменяем картину на монету. А дома ты продашь ее, и тогда у тебя хватит денег, чтобы Уэстморленд не отремонтировать, а отстроить заново!

– Это очень похоже на кражу.

Было видно, что мысль о картине кажется Уэсту соблазнительной и он сопротивляется из последних сил.