Когда служанка оставила его в комнате одного, Овидайя разобрал свои дорожные сумки и умылся из кувшина, стоявшего на буфете. Седельные сумки конюх уже принес наверх. Из них Овидайя вынул простые черные бриджи, шелковые чулки, сшитый по последней моде полукафтан с соболиной оторочкой, купить который еще год назад он ни за что не мог бы себе позволить. «Будь благословенна Голландская Ост-Индская компания», – подумал он. До сих пор она не призывала его быть экономнее, да и зачем? Конечно, за минувшие шесть месяцев он потратил больше денег, чем за предыдущие пять лет, однако в целом сумма, пожалуй, была ниже той, которую тратил начальник среднего звена на еду и шлюх.

Взяв сморщенное яблоко, лежавшее в миске у кровати вместе с несколькими апельсинами, он впился в него зубами. Фрукт оказался скорее кислым, нежели сладким, но вкус был довольно изысканным. Возможно, его вырастил сам Марсильо. Съев яблоко, Овидайя сел перед шифоньером с зеркалом и убедился, что парик сидит как полагается, и только после этого направился в салон.

Пожалуй, слово «салон» в качестве описания комнаты, в которой должна была состояться встреча, могло ввести в заблуждение. Речь шла скорее о большом зале в задней части здания с маленькими, высоко расположенными окнами из свинцового стекла и самыми разнообразными охотничьими трофеями, висевшими на стенах. Стены и пол были из голого камня, и только войдя в комнату, Овидайя почувствовал, что огромного камина в другом конце комнаты не хватит для того, чтобы прогнать вечерний холод, который скоро начнет заползать сквозь щели в ставнях и прорехи в крыше. Значительную часть комнаты занимал огромный стол. Можно было вообразить себе, как за ним заседали дворяне минувших веков, пили эль из оловянных кубков, под звуки лютни вырезали кинжалами ароматные куски из жареных фазанов и кабанов.

Марсильо предпринял попытку устроить у камина несколько более современную обстановку. Вокруг потрескивающего огня стояло несколько шезлонгов и кресел, на полу лежали толстые персидские ковры. Над камином висела огромная картина маслом, на которой был изображен город, состоявший, казалось, из одних только башен, высоких и тонких, несколько напоминавших минареты. Поскольку Марсильо был родом из Болоньи, Овидайя предположил, что, возможно, на картине изображен родной город генерала.

Вдоль стен стояли огромные шкафы, при виде содержимого которых сердце Овидайи забилось сильнее. Как и он сам, Марсильо был ученым, и, судя по всему, это было частью его коллекции. Здесь была чудесная перламутровая модель Солнечной системы, способная симулировать движение Солнца, Меркурия, Венеры, Земли и Луны; несколько черепов странной формы, отдаленно напоминавших человеческие; насаженные на булавки насекомые гигантских размеров; и вдобавок ко всему – весьма значительная коллекция минералов и полудрагоценных камней самых разных видов. Особое внимание Овидайя обратил на светлый камень, удивительным образом светившийся в полумраке большого зала. Мужчина взял его в руки и присмотрелся: камень светился зеленым. Что это – химическая реакция?

Марсильо и Жюстель сидели в креслах с высокими спинками, держа в руках бокалы с вином. Казалось, они очень веселы и довольны. Овидайя услышал, как громко захохотал Марсильо. Поскольку они сидели спиной ко входу, они еще не заметили его прихода.

Пьер Жюстель был красивым молодым человеком, высоким и стройным. Благодаря огненно-рыжим волосам гугенот мог бы легко выдать себя за ирландца. Одет он был в костюм, очень простой, без вышивки, сшитый, однако, из тончайшего гугенотского батиста. Жюстель ободряюще улыбался генералу, в то время как тот, судя по всему, шутил изо всех сил. Марсильо был похож на медведя, раза в два тяжелее Жюстеля и вдвое старше. Рассказывая о чем-то, итальянец описывал в воздухе круги трубкой, которую сжимал в левой руке. Держа ее мундштуком от себя, он то и дело тыкал ею вперед, словно рапирой. Только пройдя половину комнаты, Овидайя услышал, о чем говорят они оба.

– А каким образом вы заполучили это поместье, дорогой граф?

– Владелец, лорд Бедфонт, офицер и мой старинный знакомый, сражается на севере с какими-то мятежниками. И поскольку он, говоря между нами, близок к разорению, он передал мне Бедфонт Манор до своего возвращения. За это он получил от меня кое-какие деньги, кроме того, я забочусь о его саде. Бедфонт разделяет мою страсть к ботанике, а еще он боится, что в его отсутствие все, что он с таким трудом сажал, погибнет. И нельзя сказать, что его опасения совершенно беспочвенны, поскольку он в отъезде вот уже два года.

– Быть может, он мертв?

– Нет, каждые пару месяцев его управляющий, мистер Дайсон, получает письмо из окрестностей Лидса, где квартирует полк Бедфонта. А я тем временем довольно уютно устроился здесь, если можно так сказать с учетом этих временных мер, – и он махнул рукой, указывая на шезлонги и кресла.

– Некоторый ремонт действительно не помешал бы, – произнес Жюстель, вынимая из рукава серебряную табакерку.

– Для этого у хозяина дома не хватает денег, что является одной из причин того, что сейчас он находится в Йоркшире и рискует собственной жизнью. Надеется поправить свое материальное положение.

– Вы общаетесь с соседями?

– К счастью, нет. Не хватало еще связываться с такими людьми!

– Но почему же?

– Мой юный друг, заметно, что вы в Англии недавно. Пригласить в свой дом католика-итальянца – для обычных поместных дворян это все равно что ужинать с собственными крепостными. Управляющий тоже наблюдает за мной, словно Аргос Паноптес[25]. Думаю, он опасается, что я наставлю повсюду статуй Девы Марии, если его хозяин не вернется в ближайшее время. – И Марсильо громко расхохотался.

– Рад встрече с вами, джентльмены, а также тому, что вы пребываете в столь прекрасном расположении духа.

Когда Овидайя заговорил, оба мужчины обернулись к нему и поспешно поднялись.

– Овидайя Челон! – пророкотал Марсильо. – Добро пожаловать в мою скромную хижину, сэр.

Жюстель поклонился:

– Приветствую, месье Челон. Мы уже размышляли о том, в чем заключается особенность этих планов, которые повесили на стену.

– Как только мы все соберемся, я раскрою эту тайну, почтенный месье Жюстель. Но не ранее.

Марсильо похлопал его по плечу:

– Но присаживайтесь же пока с нами, выпейте бокальчик. Что это у вас в руке?

– О, прошу прощения, генерал. Это камень из вашей коллекции, который я рассматривал. Должно быть, забыл положить его на место. Что это за минерал?

– Lapis bononia, – ответил Марсильо. – Он светится в темноте.

– А я уже начал думать, что мне это привиделось.

– Нет, он действительно светится. Признаю, весьма слабо, но если положить его днем на солнце, то ночью он будет светиться, словно светлячок. Можете оставить его себе и испытать его свойства.