Пару раз днем он почувствовал всплески незнакомой магии. Поставил на тех участках ментальные метки. Сейчас проверил, метки были не тронуты. Казалось, все чисто, но все же... На всякий случай еще раз просканировал торговый зал и даже складские помещения. Ничего подозрительного не нашел.

И все равно интуиция была неспокойна.

Он понимал, что за девчонкой наверняка ведется охота. Близкая подруга Леры, слишком много знает о внутренней жизни главы рода Черных Нагов. Те же Радужные и Красные ради информации могли выкрасть ее и сотворить такое, что у Сахи от одной только мысли змеиная сущность начинала яростно шипеть и сворачиваться кольцами. И если бы только они. Врагов у Далгета полно!

Но было и другое, что тревожило Саху еще больше. С девчонкой могли сотворить что-то непотребное из-за него. Осознать это оказалось неприятнее всего. И потому сейчас он был как никогда внимателен к мелочам и осторожен.

Саха уже сто раз пожалел, что в тот момент его не было на месте. Иначе ни за что бы не позволил выпустить ее в верхний мир без должного сопровождения. Мало ли что она хотела? Далгет просто проявил мягкотелость и пошел на поводу у этой легкомысленной девчонки, совершенно не думающей о собственной безопасности.

Но ничего. Он взял это на себя, и отныне она на шаг от него не отойдет.

Закончив обход, Саха передал охране короткий приказ:

- Можете запускать.

А сам приготовился встретить ее.

Встретить?

Когда он понял, что вместе с ней притащилась целая орава нагинь, его такое зло взяло. Так и хотелось встряхнуть ее хорошенько и сказать:

"Ты что, не понимаешь, что доверять всем подряд опасно?"

Каждая из этих нагинь казалась ему неблагонадежной. Потому что он видел их насквозь. Уставились на него как на кусок мяса, того и гляди, слюни закапают. И у каждой в глазах калькулятор.

Что, спрашивается, эта девица вообще потеряла среди них? Чему они могут ее научить? Оглядел тяжелым взглядом всю эту толпу, был соблазн отправить к чертовой матери всех лишних, чтобы не создавали ему дополнительные проблемы и не мешали обеспечивать безопасность этой... с глазками-вишенками. Которая сейчас смотрела на него недоверчиво и с вызовом.

"Ну-ну, посмотри у меня" - подумал он.

Мотнул головой, разрешая всем войти.

Вот и кто бы сомневался! Шестеро нагинь тут же кинулись метаться по магазину как угорелые и хватать самые безвкусные тряпки. Впрочем, что они хватают, ему было без разницы. За этим пусть следит персонал. У него была другая задача. Саха отошел вглубь и издали смотрел, как она ходит между рядов.

Смотрел и не мог понять, что с ней не так?

Вроде, совершенно обычная, рядовая девчонка. Ну, миленькая. Фигурка стройная, но без лишних выпуклостей. Ведь ничего особенного.

А он почему-то следил. Не переставая, как невидимой нитью привязанный. Реагировал на любое движение.

Нет, с ней определенно было что-то не так.

Потому что в какой-то момент она скрылась за стеллажом, его аж с места дернуло. Еще секунда, и он бы сорвался проверять, куда она делась, хотя знал, что она там. Но вот над стеллажом снова показалась ее голова, он выдохнул и отвел взгляд.

Когда взглянул снова, рядом с девчонкой вертелись другие нагини с какими-то тряпками в руках, тащили ее куда-то. Саха мгновенно насторожился, потом понял, в примерочную, и недовольно скривился. Это перекрывало ему обзор и рассеивало внимание.

Однако девицы уже оставили ее в покое и, возбужденно галдя, потащились в примерочные со всеми теми шмотками, которые успели набрать А она осталась. И Саха с удивлением обнаружил, что до сих пор ничего не выбрала.

Ей дорого? У нее нет денег?

Но так ведь он распорядился, чтобы любая ее покупка была оплачена за его счет. Шагнул было в ту сторону, но тут заметил, что она выбрала какие-то вещи и понесла на кассу. Он подошел ближе, посмотреть, что она выбрала.

Простые белые джинсы и к ним черная туника. Выбор, конечно... Но ничего так.

- Прекрасный выбор, - дежурно улыбнулась девушка на кассе.

- Спасибо, - улыбнулась она в ответ.

Поверить невозможно!

Он снова увидел эту ее инфантильную улыбку. Наконец-то. Но тут Саха поймал на себе заинтересованный взгляд продавщицы, и повернулся спиной.

- Мне сказали, что для персонала любая покупка может оформляться в кредит, а потом вычитается из зарплаты?

- Совершенно верно, - проговорила продавщица, а потом спросила, понизив голос: - Вы Аямова? Наиля Шамилевна?

- Да.

- Ваша покупка уже оплачена. Есть распоряжение. Можете не стеснять себя какими-то рамками и выбрать все, что вам понравится.

- Кто распорядился, господин ДалгетХан?

- Нет, господин Саха.

Все правильно. Он мысленно кивнул, чувствуя какое-то мальчишеское удовлетворение. И вдруг услышал:

- Нет. Спасибо. Я в состоянии оплатить свои покупки сама.

Эта девица расплатилась картой, взяла свой пакет и ушла.

Из бутика Наиля так торопилась уйти, что никого из девушек не стала дожидаться. Одно радовало, все были так увлечены шмотками, что, кажется, не заметили ее отсутствия. А вот если заметили, да еще если слышали...

Это было безумно неприятно. Ей хотелось заткнуть уши.

Как будто ее ледяной водой облили.

Чего он этим добивался? Намекнуть лишний раз, что она никто, пустое место, и ее можно купить? Так Наиля и без того знала, что для него она пустое место. Кто он, великий Саха Умранов, и кто она?

Но это не означало, что ее можно купить парой тряпок. То, что она когда-то сделала, она сделала от души! И не надо пытаться расплатиться с ней за это деньгами. Потому что это унизительно. Это обесценивает и опошляет все.

Ее просто взбесило это господское: "Можете не стеснять себя какими-то рамками и выбрать все, что вам понравится". Торчал там, барин. Глаза мозолил. А она должна была, значит, ему за невиданную щедрость в ножки поклониться.

Хотелось подойти и сказать, глядя в его надменную красивую рожу:

- Да пошел ты к черту со своей благотворительностью.

Она, слава Богу, не нищая. И незачем само утверждаться за ее счет. Вон, пусть переводит деньги в приюты. То-то там обрадуются. И щедрость хозяйскую оценят.

От злости она просто неслась оттуда, и к чему ни прикасалась, искрило все. Металлический поручень, стеклянная дверь холла, стены. Последней каплей было, когда она открывала дверь ключ-картой, и ее искрой шарахнуло по носу.

Она аж взвизгнула.

В конце концов, влетела к себе в комнату, забросила пакеты со шмотками в угол и плюхнулась на кровать. Медленно выдохнула и закрыла глаза. Болезненная гримаска пробежала по лицу, а гнев пошел на убыль.