Шахтная пусковая установка МБР Р-16 имела впечатляющие размеры — глубина до 46 метров, внутренний диаметр более 8 метров. Сверху шахту закрывало плоское многотонные сдвижное защитное устройство.

Ракета, приспособленная для подземного старта, получила обозначение Р-16У и впервые стартовала из шахтной пусковой установки «Десна-В» 13 июля 1962 года.

Для развертывания первых боевых ракет Р-16У был выбран район Плесецка, где в 1961 году началось строительство наземных и шахтных пусковых установок. Первый ракетный полк Р-16У состоял из трех дивизионов, два из которых имели по два наземных старта, а третий — три шахтные пусковые установки. Через год в строю было 50 ракет.

Развертывание боевых позиций МБР Р-16У шло быстрыми темпами — денег на создание ракетно-ядерного щита (или меча?) не жалели. К 1965 году их количество достигло максимума. РВСН получили 202 шахтные пусковые установки тяжелых межконтинентальных баллистических ракет Р-16У в нескольких районах базирования: у городов Бершеть (Пермская область), Нижний Тагил, Бологое (Калининская область), Итатки (Томская область), Йошкар-Ола, Новосибирск, Шадринск (Курганская область), Юрья (Кировская область).

Основным недостатком ракет Р-16У оставалось значительное время подготовки к пуску — 3 часа 10 минут, которое к 1966 году удалось сократить до двух с половиной часов. Недостаточную точность стрельбы — круговое вероятное отклонение составляло около десяти километров — планировали компенсировать повышенной мощностью ядерной боеголовки. Она варьировала от трех до шести мегатонн.

Использование группового старта также нельзя было признать удачным решением — одна американская ракета (точность стрельбы которых в несколько раз превосходила показатели советских ракет) могла уничтожить сразу три советские МБР.

В июне 1966 года пуск ракеты Р-16 из шахтной пусковой установки продемонстрировали президенту Франции Шарлю де Голлю, побывавшему в сопровождении Л.И. Брежнева и Р.Я. Малиновского на Байконуре. Осенью того же года пуски баллистических ракет показали руководителям социалистических стран.

* * *

Не все гладко шло и у С.П. Королева, разрабатывавшего межконтинентальную баллистическую ракету Р-9 (8К75). Первый ее пуск 9 апреля 1961 года также, как и у М.К. Янгеля, закончился взрывом ракеты, правда, через несколько секунд после старта и без жертв. 21 апреля пуск прошел успешно, но испытания Р-9 затянулись до 1964 года (хотя параллельно шло развертывание боевых комплексов — так, в 1963 году РВСН получили первые две боевые ракеты, через год их стало 11, а в 1965 году достигло максимума — 29). Лишь 21 июля 1965 года она была официально принята на вооружение РВСН.

Для запуска ракет Р-9А создали наземные стартовые комплексы «Долина» и подземные шахтные пусковые установки «Десна-В». Мощность ядерных боеголовок новых ракет варьировала от полутора до четырех мегатонн.

Ракета С.П. Королева Р-9А стала последней советской межконтинентальной баллистической ракетой на жидком кислороде, принятой на вооружение. Слишком много у нее было противников, считавших, что время подобных машин безвозвратно прошло. Поэтому развернули их в семь раз меньше, чем янгелевских Р-16.

Сами же создатели Р-9 придерживались иного мнения. Так соратник Королева, Д.И. Козлов, подчеркивал:

«По своим боевым, техническим и эксплуатационным характеристикам „девятка“ превосходила американские ракеты „Атлас-Д“, „Титан-1“ и даже первые модели „Минитменов“. По многим своим характеристикам она обошла ракету Янгеля Р-16 и даже более позднюю ракету Челомея УР-100…

Межконтинентальная баллистическая ракета Р-9.

Впрочем, судите сами. Наша межконтинентальная „девятка“ была меньше по размерам и легче по весу (80 тонн), чем одноступенчатая ракета средней дальности М. Янгеля Р-14, хотя и превосходила ее почти вчетверо по дальности поражения противника! „Девятка“ была почти вчетверо легче Р-7 и вдвое легче своей сверстницы Р-16, к тому же будучи на восемь метров короче последней. Она обладала мощной, но компактной термоядерной „головой“ в 5—10 мегатонн и достаточно высокой по тем временам точностью поражения: круговое вероятное отклонение не более 1,6 км.

Техническую готовность к пуску удалось довести в шахтном варианте до 5 минут, что было втрое лучше, чем у американского „Титана“. Помнится, во время одного из испытаний на Байконуре я сам хронометрировал запуск нашей „девятки“ со стартового стола: от момента вывоза из монтажно-испытательного корпуса до подъема прошло менее 20 минут…

МБР Р-9 на полигоне.

Особым преимуществом Р-9А перед другими ракетными системами являлся относительно короткий участок работы двигателя первой ступени. С появлением у США систем засечки пусков МБР по мощному факелу двигателей, это стало несомненным достоинством „девятки“. Ведь чем меньше время существования факела, тем сложнее системам противоракетной обороны среагировать на такую ракету. Кроме того, подчеркну, установленные на Р-9А кислородно-керосиновые двигатели обладали целым рядом выигрышных качеств: были нетоксичными, высокоэнергетичными и дешевыми по топливу.

Это, несомненно, преимущество перед заполненными сверхядовитым и, самовоспламеняющимися амилом и гептилом янгелевскими и челомеевскими машинами, которые были опасны и боевым расчетам, и своему населению: при случайном падении с полными баками на многие километры вокруг не осталось бы ничего живого»[24].

По сравнению с основным конкурентом — ракетой Р-16 Янгеля — МБР Р-9А Королева обладала большей точностью стрельбы — ее круговое вероятное отклонение составляло пять километров (у Р-16 — 10). Приведенное выше заявление Козлова (насчет КВО в 1,6 км) оставим на его совести — по официальным данным (см. например издание 1999 года «Ракетный щит Отечества», редактором которого значится Главком РВСН В.Н. Яковлев) оно в три раза больше.

МБР Р-9А могли бы развернуть и в большем количестве, но военное ведомство посчитало, что век кислородных ракет закончился, окончательно отдав предпочтение гептиловым монстрам. В Кремле думали аналогично, ограничившись всего 29 ракетами Р-9А, поступившими на вооружение РВСН (ракетные полки дислоцировались в районе Козельска и Плесецка), а с 1968 года начав их сокращение. К середине 1970-х годов последние «девятки» были окончательно сняты с боевого дежурства.

Пока в Советском Союзе испытывали и развертывали на боевых позициях межконтинентальные баллистические ракеты первого и второго поколения, в Америке тоже не сидели сложив руки.

В первое послевоенное десятилетие военно-политическое руководство США основную ставку в глобальном противостоянии с СССР делало на мощь своих военно-воздушных сил, способных стереть с лица земли целые государства. Концепция «массированного возмездия», лежавшая в основе внешней политики президента Эйзенхауэра, предусматривала сдерживание вероятного противника (СССР) угрозой тотальных ядерных ударов по важнейшим экономическим и административным центрам, которые нанесут 1700 реактивных бомбардировщиков, базирующиеся на авиабазах по всему периметру советской границы.