– Заметил что?

– Я отпугиваю людей. – Небольшая жутковатая улыбка появилась на его лице. – Я, в общем-то, не против. Это всегда отлично работало.

– Но ты не хотел их пугать?

Он кивнул.

– А потом все стало еще хуже. Оказалось, что у Анны тяжелая фибромиалгия.

Ой-ой, нет.

– Это заболевание вызывает сильную боль, да? – У Ниты появилось плохое предчувствие, к чему все идет.

– Да, – с придыханием ответил он. – О, временами очень сильную.

Нита закрыла глаза, не желая слышать конец истории, но оказалась не в силах подавить любопытство.

– И что случилось?

– Я это я. Ты видела меня рядом с болью. Я не могу отключить свою способность впитывать ее. Я был, – он сглотнул, – под мощным воздействием. Я даже не мог нормально функционировать. Слишком очевидно.

– Они поняли, что ты занни? – в ее голосе прозвучал страх.

– Я сказал им, что это судороги, – признался он. – Но не знаю, поверили ли они мне. Я бы сам себе не поверил.

Нита тоже бы не поверила. Судороги обычно не доставляют удовольствия, а Ковит, кайфующий от боли, выглядел так, будто бился в экстазе. Оба эти состояния вызывали спазм мышц, но на этом сходство заканчивалось.

– Я не хотел убивать их, если бы они узнали, кто я. Меня уже и так беспокоило то, что я ем боль друга. Слишком неправильно.

– И тогда ты ушел, – закончила Нита.

Он кивнул, и его руки сжались в кулаки. Он остановился, Нита подняла глаза – они добрались до станции метро.

В нерешительности Нита подошла к Ковиту на шаг ближе, так что оказалась совсем рядом, их руки соприкасались.

– Ты сожалеешь, что встретился с ними?

– Я не знаю, – прошептал он. – Я понятия не имел, что у Анны фибромиалгия. Они никогда не упоминала об этом. Она даже пыталась скрыть это при встрече, но, – его улыбка была кривой и сокрушенной, – нет такой боли, которую можно скрыть от меня.

– Думаю, действительно нет.

– Все мы храним так много секретов, – его голос был тихим. – Была ли эта дружба когда-нибудь реальной, если никто из нас не видел настоящих лиц друг друга? Сколько нужно тайн, прежде чем поймешь, что все происходящее ложно?

Нита склонила голову набок.

– Не знаю. Тебе и впрямь нужно знать все до мелочей о том, кого ты хочешь считать своим другом?

Он посмотрел на нее открыто и честно.

– Я не знаю.

– Вы начали общаться на интересующую всех тему. Но этот интерес иссяк.

– Да.

– И что же вас тогда связывало?

– Я не знаю. – Ковит покачал головой, запустив пальцы в волосы и взъерошив их. – Разное. Для меня никогда не имело значения, о чем мы говорили. Они были моей… отдушиной. Моим способом не потерять связь с реальным миром.

Он посмотрел под ноги.

– Когда мне было плохо, я мог выйти в интернет и найти их там. Они понятия не имели, что случилось, но говорили приятные вещи. Они говорили то, что мне нужно было услышать. Заставляли меня почувствовать, что я нечто большее, чем моя жизнь. Давали мне надежду на будущее.

Нита пожала плечами.

– Тогда, может быть, это и есть друзья. Люди, которые говорят то, что ты хочешь слышать.

Он рассмеялся – несколько зловеще.

– А что я хочу слышать?

Она посмотрела на его руку, сжавшуюся в кулак, и накрыла ее своей. Его кожа была теплой, а ее руку покалывало, как от слабого разряда электричества.

– Я рядом, Ковит. Я уже видела твоего монстра. – Она поймала его взгляд. – И я не уйду.

Он уставился на нее, глаза потемнели, а брови нахмурились. Затем он вскинул руки и заключил ее в объятия. Его руки были нежными, когда он притянул ее к себе, их щеки соприкоснулись. Сердце Ниты бешено колотилось, ее ладони, обнимавшие его спину, стали влажными.

– Действительно, именно это мне и нужно было услышать, – прошептал он. – Спасибо.

Ее руки крепче обняли его.

– Всегда пожалуйста.

Но она не была уверена, что действительно так думает.

Нита с Ковитом молча спустились на платформу метро. Возле лестницы было людно, так что они отошли к самому концу платформы, где оказалось немного свободнее.

Толстые высокие колонны, разбросанные по платформе, подпирали потолок. Ните подумалось, не раздавит ли их Торонто, раскинувшийся над головой, если колонны убрать.

Пара студентов сидела на единственном комплекте металлических стульев с громоздкими рюкзаками на коленях. Ковит встретился с ними глазами и улыбнулся. Неприятной улыбкой.

Оба студента на мгновение уставились на Ковита, а затем миниатюрная рыжая девушка заставила своего мускулистого азиатского друга подняться и потащила его прочь к другой стороне платформы. Их взгляд не отрывался от Ковита.

Всегда было удивительно наблюдать за крупными, крепкими на вид людьми, съеживавшимися перед Ковитом – худощавым, жилистым и невысоким.

– Тебе и в самом деле стоит поубавить интенсивность взгляда серийного убийцы, когда смотришь на людей, – вздохнула Нита, провожая глазами студентов до тех пор, пока те полностью не скрылись из виду.

Он фыркнул.

– Ну, такой взгляд практически отражает мою сущность.

Нита вздернула бровь.

– Ты пытаешься напугать меня или что?

Он ухмыльнулся, улыбка при этом вышла широкая и кривая.

– А ты боишься?

Он улыбался, но в его глазах плескалось нечто, заставившее Ниту повременить с ответом.

– Нет, – солгала наконец она, хотя крики Миреллы, которую он истязал, все еще преследовали ее в ночных кошмарах. А потом сказала откровенно: – Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Но то, что она не боялась за себя, вовсе не значило, будто она совсем его не боялась.

Ковит отошел на несколько шагов, чтобы проверить расписание на табло, а Нита, помявшись с ноги на ногу, присела на один из стульев из металлической сетки. Ковит спугнул предыдущего обитателя ради нее, поэтому было бы невежливо не воспользоваться сиденьем.

Она откинулась на спинку и посмотрела на бетонный потолок, в который впечатались флуоресцентные лампы. Позади раздался шум, но она игнорировала его, притворяясь, что никаких других пассажиров рядом нет.

До тех пор, пока удавка не затянулась на ее горле, врезаясь в плоть.

Нита старалась вдохнуть, закричать, издать хоть какой-то звук, но удавка вонзалась ей в горло, глуша любую попытку, так что из глотки вырывалось только кровавое бульканье.