Вассер-холл, резиденция, расположенная на противоположной стороне парка, была недавно отремонтирована и перестроена. В ней имелся даже бассейн. Вассер-холл – наш самый главный соперник и конкурент. После того как пресса и студенты стали именовать Фишер-холл «Общагой смерти», я ответила на огромное число звонков от родителей с требованием переселить детей в Вассер-холл. Помощница директора той резиденции решила, что может задирать из-за этого нос.

Но я ей отомстила во время тренинга, который устроили для персонала в зимние каникулы. Когда мы делали упражнение на доверие и она упала спиной мне на руки, я якобы случайно уронила ее на пол.

– Знаешь, – сказала я Магде, чтобы успокоить ее, – это вполне естественно. Они напуганы, но вернутся, как только полиция найдет убийцу.

– Если она вообще найдет убийцу, – мрачно заметила Магда.

– Обязательно найдет, – уверила я и, чтобы подбодрить, добавила: – Угадай, с кем я вчера ужинала?

Магда оживилась.

– С Купером? Он наконец-то предложил тебе встречаться?

Настала моя очередь помрачнеть.

– Ошибаешься. С папой. Его выпустили из тюрьмы. Он здесь, в городе.

– Твой папаша вышел из тюряги? – Пит проходил мимо с пустой чашкой из-под кофе, собираясь вновь наполнить ее. – Не шутишь?

– Не шучу.

– Ну? – Пит забыл про кофе. – О чем вы с ним говорили?

Я пожала плечами. Черт бы побрал этого Марка с его заразными жестами.

– Да так, обо мне, о нем, о маме. Обо всем понемногу.

Магда тоже заинтересовалась. Она наклонилась ко мне и сказала:

– Я как-то читала книгу, там один человек попал в тюрьму и потом, когда вышел, он… Ну, ты понимаешь. Как твой шеф, Том. Ведь ему пришлось так долго обходиться без женщины.

Я подняла брови.

– Я совершенно уверена, что мой папа не гей, – проговорила я, – если ты это имела в виду.

Магда расстроилась.

– Чего он хотел? – спросил Пит.

– Хотел? Ничего.

– Человек выходит из тюрьмы и сразу же приезжает к тебе, – с сомнением произнес Пит, – говорит, что он ни чего от тебя не хочет… и ты ему веришь? С тобой все в порядке?

– Ну… – протянула я. – Ему нужно где-то пожить, пока он не встанет на ноги.

Пит хмыкнул, как будто я сказала ему что-то очень смешное.

– Ну и что? – закричала я. – Он мой отец. Он растил меня первые десять лет моей жизни.

– Совершенно верно, – цинично заметил Пит. – А сейчас ему хочется понежиться в лучах твоей славы и попользоваться твоими деньгами.

– Какими деньгами? – простонала я. – Он прекрасно знает, что его бывшая жена украла все мои деньги.

Пит фыркнул и направился к кофейному автомату.

– Может, он просто хочет восстановить отношения с дочерью, которую давно не видел, – крикнула я ему вслед.

Он засмеялся еще громче.

– Все в порядке, дорогая. – Магда похлопала меня по руке. – Не обращай внимания. По-моему, здорово, что твой папа вернулся.

– Спасибо, – ответила я.

– А что сказал Купер, когда ты сообщила ему, что твой папа переезжает к вам?

– Знаешь, – промямлила я, стараясь не смотреть Магде в глаза, – Купер еще ничего по этому поводу не говорил. Я его еще не спрашивала.

Магда охнула.

– Нет, – поспешила я объяснить, – не думаю, что папа совсем на мели. Я просто еще не видела Купера. Он занят расследованием. Когда я его увижу, сразу же спрошу. Уверена, он согласится. Потому что папа на самом деле хочет измениться.

– Конечно, – сказала Магда.

– Нет, Магда, я совершенно серьезно.

– Я знаю, что серьезно, дорогая, – заверила Магда.

Но глаза ее были грустными. Как у папы, кстати.

Я сказала себе, что это не имеет никакого отношения к моим проблемам. Это имеет отношение к тому, что случилось с Линдси.

Ну, а Пит… Пусть смеется. Что он понимает?

Хотя, учитывая то, что он – вдовец, воспитывающий пятерых детей, он может знать очень многое.

Черт бы его побрал!

Нахмурившись, я подошла к стойке и сунула два куска хлеба в тостер. Потом нажала кнопку кофейного автомата. Налила одну чашку для Тома – со сливками и сахаром – и одну для себя – половину кофе, половину горячего какао с огромной шапкой взбитых сливок. Тостер выплюнул под жаренные ломтики. Я намазала на них сливочный сыр, пристроила сверху бекон и сложила вместе. Вуаля! Отличный завтрак!

Бросив бутерброд на тарелку и поставив тарелку на поднос, я уже собралась уходить, но краем глаза заметила в углу что-то бело-золотое. Я повернула голову и увидела Кимберли Ваткинс, члена группы поддержки «Анютиных глазок», при полном параде по случаю сегодняшней игры. Она сидела за столом, уткнувшись взглядом в большущий учебник, рядом с книгой стояла тарелка с омлетом из яичного белка.

Прежде чем подумать, что делаю, я поставила поднос на ее столик и сказала:

– Привет, Кимберли.

Я еду в метро,

Я еду в метро,

Но что-то покоя мне не дает

Я еду в метро,

Я еду в метро,

Но что-то волнует меня и зовет.

«Песня про метро». Автор Хизер Уэллс

– М-м-м, – промямлила Кимберли и с подозрением взглянула на меня, не понимая, кто я такая и почему вдруг села напротив. – Привет.

– Я – Хизер, помощница директора резиденции.

– О! – Выражение подозрения сменилось узнаванием с некоторой долей доброжелательности.

Теперь, когда она поняла, что я не собираюсь делать то, в чем она меня подозревала… бить ее или обращать в свою веру, она расслабилась.

– Доброе утро.

– Кимберли, мне просто захотелось узнать, как у тебя дела. Ну, ты меня понимаешь, после всего, что случилось с Линдси. Я знаю, что вы с ней дружили.

На самом деле я этого не знала. Просто решила, что две девушки, состоящие в одной команде поддержки, не могут не быть друзьями. Правильно?

– О, – сказала Кимберли уже другим тоном, и ее улыбка, сияющая после применения отбеливающих порошков, погасла. – Понимаю. Это так ужасно. Бедная Линдси. Я… я даже не могу думать об этом. Всю ночь проплакала.

Для девушки, проплакавшей всю ночь, Кимберли выглядела просто прекрасно. Она явно ездила на каникулах куда-то в жаркие страны, потому что ее ноги покрывал золотистый ровный загар. Ее не волновали холод на улице и снежный буран, грозивший, по сообщениям первого канала, обрушиться на наши головы в любой момент, но по какой-то прихоти вдруг свернувший в Вашингтон.