каждый день, кажется, приносит что-то новое. Теперь Рико показывает себя во всей красе, и от этого становится еще хуже.

— У меня нет с собой, — говорю я ему сквозь стиснутые зубы. — Мне придется принести завтра.

Рико выглядит так, будто хочет поспорить. Но даже он достаточно умен, чтобы понять, что я не вру, никто не носит с собой такие деньги в городе, во всяком случае, если они здесь живут.

— Я возьму из того, что ты заработаешь сегодня вечером, — говорит он наконец. — Если после оплаты и чаевых останется остаток, отдашь мне на следующей смене.

Я киваю, сглатывая подступившую к горлу желчь. Я не хочу притворяться, что благодарна за это, но он не оставляет мне выбора.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Напиши Кампано и договорись о сеансе, не хочу, чтобы он подумал, что ты от него скрываешься. — Рико отворачивается и уходит, не сказав ни слова, как будто это была обычная встреча в магазине.

Как только он уходит, у меня подгибаются колени. Я опускаюсь на ближайший стул и трясущимися пальцами хватаюсь за телефон. Я пишу Данте, прежде чем успеваю остановить себя, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь.

ЭММА: Только что пришла на работу. Видела/говорила с Рико. Какого черта?

Я отложила телефон, мои руки дрожат. Я знала, что должна была развернуться и уйти из пентхауса Данте, как только он произнес свое имя. Я не должна была давать ему возможность посмотреть, на какую работу я способна. Я не должна была ввязываться во все это.

Но теперь я в этом участвую. И под страхом, гневом и тревогой я чувствую, как в животе зарождается предвкушение.

Запищал телефон, и я схватила трубку.

ДАНТЕ: Рико сказал тебе, что теперь ты работаешь на меня?

У меня сводит желудок. Резкость сообщения, его расплывчатость напоминают мне, что я действительно не знаю этого человека. То, что он ценит искусство и беседовал со мной о моих интересах в течение вечера, еще не означает, что он тот, с кем я могу или должна чувствовать себя в безопасности.

Он для меня не более чем незнакомец.

ЭММА: Он сказал мне, что я возьмусь за нанесение татуировок, да. Но нам нужно поговорить, Данте.

Я подумываю о том, чтобы напечатать еще, но это не тот разговор, который я могу представить себе по смс, и я не собиралась встречаться с ним лицом к лицу, но от этого никуда не деться, так что мы вполне можем обсудить все лично. Странно, что то, чего я так сильно хотела двадцать четыре часа назад, теперь кажется мне чем-то, от чего лучше бежать.

ДАНТЕ: Давай назначим следующий сеанс. Тогда и поговорим. Завтра вечером?

Я тяжело сглатываю. Мне придется перенести встречу с клиентом, но сейчас выгода от того, что мне не придется встречаться с Рико завтра, а это потенциально может принести ему больше денег, стоит того, чтобы не чувствовать себя дерьмово из-за того, что придется откладывать встречу с клиентом. И ясно, что нам с Данте нужно поговорить с глазу на глаз.

ЭММА: Отлично. Но сначала мы поговорим.

Он отвечает почти сразу.

ДАНТЕ: Я с нетерпением жду этого.

Я слышу, как открывается дверь из главного помещения салона, и слышу восклицание Брендана, когда он видит лицо Рико. Скоро мне придется выйти туда и притвориться, что все в порядке, что мой мир не кажется мне таким, будто трещины, проходящие через него, стали еще шире. Как будто зыбучие пески не затягивают меня под себя.

Я смотрю на последнее сообщение, размышляя, что оно на самом деле означает.

И стоит ли мне ждать этого так сильно, как я жду.

8

ЭММА

Чувство ужаса, нараставшее с момента разговора с Рико, вызывает у меня тошноту, когда я заезжаю на парковку Данте на следующий вечер. Я едва бросаю взгляд на вереницу машин, захлопываю дверь машины и хватаю свою сумку, прежде чем поспешить внутрь и к лифту. Я машу охранникам ключом, как белым флагом, и они пропускают меня без единого слова, либо они помнят меня с прошлого раза, либо Данте велел им пропускать меня без вопросов.

Я стою в лифте, пока он поднимается, и пытаюсь отдышаться, чтобы замедлить бешеное сердцебиение. Прошлой ночью я не спала, казалось, несколько часов, пытаясь придумать, что ему сказать, как разумно поговорить об этом. Все, что приходило на ум, предполагало, что я буду кричать ему в лицо.

Вероятно, это не самый мудрый выход, когда имеешь дело с мафиози, вломившимся в дом моего босса.

Когда я вхожу, Данте не задумчив у окна. Он сидит на диване и поднимает глаза, как только я захожу в дом. На его лице приятная улыбка, как будто все в порядке. Как будто это ничем не отличается от нашего первого сеанса. К своему удивлению, я вижу, что на журнальном столике стоят два напитка, как будто это какое-то свидание.

Тебе бы понравилось, если бы это было так?

Я стискиваю зубы от назойливого шепота, бросаю сумку рядом с баром и иду к краю дивана, противоположному тому, на котором сидит он.

— Не стоит пить перед сеансом — резко говорю я ему. — И уж тем более не стоит давать алкоголь тому, кто наносит постоянные линии на твою кожу.

Губы Данте подергиваются в его раздражающей ухмылке.

— Может, они оба для меня. Ты об этом не подумала?

— Тогда это еще хуже. — Я скрещиваю руки на груди. — Ты не ответил на мой вопрос в тексте, поэтому я повторю его. Что, черт возьми, ты думал, ты делаешь, Данте?

Он слегка наклоняет голову, как будто я его забавляю.

— Упрощаю твою возможность взять меня в клиенты. Устраняя возражения Рико, так сказать.

Я смотрю на него, пытаясь понять, шутит ли он или действительно верит в то, что говорит.

Думаю, он говорит серьезно.

— Ты действительно веришь, что мне стало проще? — Я чувствую, как на моем лице появляется ошарашенное выражение. — Не знаю, в каком мире ты живешь, Данте, но ты только что сделал все в тысячу раз хуже для меня. Это… — я машу рукой в сторону бара и моих принадлежностей, а затем снова на него, — ты сделал так, что все это не стоит того!

— Что ты имеешь в виду? — Он поджимает губы. — Я был очень убедителен с Рико…

— О, я знаю, что ты был! Я видела его лицо! — Я слышу, как повышается мой голос, и смутно слышу предостерегающий шепот в