— О, милочка, он говорил по телефону, но не на английском языке. От него исходил потрясающий запах денег, поверьте мне. — Бернадетт качнула головой. — Я продала бы душу дьяволу, чтобы провести с таким мужчиной ночь!

Ребекка рассмеялась и оставила консьержку мечтать об иностранном красавце. В ожидании лифта она достала из сумки книжку и стала ее листать. Непроизвольно ее рука потянулась к животу, и Ребекка улыбнулась. Она больше не чувствовала себя такой одинокой в этом мире, внутри нее росла новая жизнь. Все будет хорошо. Они справятся.

На своем этаже, выйдя из лифта в холл, Ребекка чуть не споткнулась, когда до нее донесся знакомый запах. Это не был резкий запах одеколона. Это был запах дорогой одежды и определенного сорта мыла. Сердце ее подпрыгнуло и забилось где-то в горле, когда она, войдя в свою квартиру, быстро захлопнула за собой дверь.

Что с ней происходит? Алехандро здесь нет. И зачем ему сюда ехать? Он не знает о ее беременности. Он покончил с ней. Никакие сыщики не шныряют возле ее дома, не шлют отчеты ее великолепному любовнику-испанцу.

Отцу ее ребенка.

Ребекка вздрогнула. Мужчина, направившийся к королеве красоты, по всем признаком из того же теста, что и Алехандро: богатый, красивый и обладающий хорошим вкусом. Не пользующийся одеколоном, предпочитающий дорогое мыло. Ну и что же из этого?

Положив книги на кофейный столик, она направилась на кухню — хотелось пить. По всей квартире стояли коробки, и Ребекка, взглянув на них, почувствовала отчаяние. «Кахилл-групп» оплачивала ее переезд, но ей предстояло упаковать еще множество вещей, а сил уже не было.

Раздался звонок в дверь. Она вздохнула. Соседка Джейн обещала прийти к ней помочь укладывать вещи.

— Минуточку! — крикнула Ребекка, когда звонок повторился.

Подойдя к двери, она по привычке посмотрела в глазок. И замерла.

Мужчина, стоявший перед дверью, был определенно не Джейн.

Сердце Ребекки ушло в пятки, и она прислонилась к стене. Зачем он приехал? Что ей теперь делать? Как сказать о ребенке?

Слезы хлынули из глаз, когда она, словно защищая свое дитя, обхватила руками живот. Нет, она не готова. Если она притаится, тогда, быть может, он уйдет? Какого черта Алехандро приехал в Нью-Йорк? И вдруг он все знает?

Страх холодной липкой волной прошел по ее спине.

— Я знаю, ты там, Ребекка. Открой дверь!

Ребекка закрыла глаза. Этот голос, этот испанский акцент. В ней взметнулась волна желания. И ярости. Как он посмел явиться сюда, да еще требовать открыть дверь?! Где он был месяц назад? Он должен был сразу же поехать за ней, просить прощения, умолять о пощаде...

— Ребекка! Открой дверь или я выбью ее! Хотела бы она видеть это. Дверь была железная. Но все-таки он наделает много шума.

Ребекка приоткрыла дверь, но не сняла цепочку.

Алехандро тут же сунул в щель свой нос. Свой надменный, поганый, лживый нос!

Но выглядел он еще более потрясающе, чем месяц назад. На нем был костюм от Армани, конечно. В этом сером строгом костюме он смотрелся элегантно и повелительно. Настоящий капитан индустрии. Еще секунда — и ее сердце не выдержит, она раскроет ему секрет.

Он внимательно смотрел на нее.

— У тебя все в порядке?

Неужели она выглядит так плохо? Доктор сказал, что со здоровьем у нее все нормально, она лишь немного похудела.

— Все хорошо. Что ты хочешь?

— Хочу с тобой поговорить.

— Говори.

Он кивнул на дверь.

— Могу я войти?

— Нет.

Он провел рукой по волосам, с досадой вздохнул.

— Ты предпочитаешь, чтобы нас слышали соседи?

Она не знала, что ему сказать. Нет, она не хочет публичных объяснений. Ребекка, скинув цепочку, открыла дверь и уселась на диван, скрестив ноги. Враждебность была ее единственным оружием.

Алехандро вошел, равнодушно обвел взглядом упакованные вещи. Казалось, он не удивился тому, что она переезжает. Конечно. Наверное, ему уже все известно о ее предстоящей работе в «Кахилл-групп». Возможно, он сочтет этот шаг предательством, но что ей оставалось делать?

— Ты плохо выглядишь, — еще раз сказал он, засунув руки в карманы. Он был таким высоким, таким импозантным. Его присутствие напомнило ей о том, что было между ними. И сердце ее наполнилось гневом и болью.

Ребекка покачала головой.

— Я выгляжу нормально. Что ты хочешь?

Из внутреннего кармана пиджака он достал конверт и бросил его на кофейный столик. Ребекка с неприязнью взглянула на него.

— Это выходное пособие? Оставь его при себе. Мне не нужно от тебя никаких денег.

— Нет, это не пособие.

Ребекка, тяжело вздохнув, взяла конверт. Если она откроет его, может быть, он уйдет? Достав бумагу, она уставилась на нее.

И внезапно слезы навернулись ей на глаза, дрожащей рукой она вытерла их.

— Мне надо отказаться, но я не могу.

Она возьмет его деньги. Они будут нужны ее ребенку.

— Нет, это не деньги. Это документы. «Ля Белль Амели» — твоя.

— Я заплачу за нее. Только дай мне время разобраться с финансовыми проблемами.

— Нет.

Ребекка сглотнула слезы, натужно рассмеялась. Она не знала, как отреагировать, поэтому постаралась легкомысленно пошутить:

— Честно говоря, Алехандро, у нас был замечательный секс, но он не стоит таких денег.

Алехандро открыл рот, затем закрыл его, когда взгляд его устремился на нечто, лежавшее на столе. Голова его напряженно склонилась, будто он пытался что-то прочитать...

Ребекка схватила книги, выпавшие из сумки, которую она ненароком толкнула, беря конверт, и судорожно стала запихивать их обратно. Но прежде чем она успела сделать это, Алехандро схватил одну книгу.

Он уставился на название, и на лице его отразились ужас и гнев.

— Что это?

В первую секунду Ребекка хотела сказать, что купила книги для подруги. Но не смогла. Это был их ребенок, и — боже помоги! — она все еще любила Алехандро. И хотела, чтобы он знал, хотела обрадовать его. В то же время Ребекка страшно боялась — вдруг он не поверит ей? Вдруг захочет отнять у нее ребенка?

— Это сюрприз, — тихо промолвила она, облизав вмиг пересохшие губы.

Алехандро не мог пошевелиться от страха, охватившего его с головы до ног. Беременна? Ребекка беременна? Он качнул головой, будто стараясь избавиться от этой мысли.

— Как это случилось? — спросил он ледяным голосом.

Лицо ее дрогнуло, но затем застыло, будто она решила не проявлять перед ним слабости.