– Ну, если вы обещаете никому не говорить…

– Клянусь! – Я был олицетворением искренности.

Он наклонился вперед, глубоко прогнув спину, и, картинно поднеся палец к пухлым губам, томно прошептал:

– Тсс! Больша-ая та-айна-а!

– Мы будем немы как могилы! – заверил я хозяина.

Можно было добавить: «Даже под страхом смерти не разгласим большой тайны, доверенной нам в столь интимной, таинственной обстановке», – но я не стал этого делать, решив ограничиться «могилой».

– Блистательный Анифей Сухопарый мне даже в подметки не годится!

По виду Мио можно было догадаться, что персона Анифея широко известна в кругах местных колдунов-психопатов.

– Безнадежная трата времени, – вынес окончательный приговор внутренний голос. – Выяснить, как далеко простираются пределы его могущества, все равно не удастся. Ясно одно – его сил вполне хватит, чтобы предотвратить любое покушение.

– Простите за нескромный вопрос, – неожиданно вклинился в разговор молчавший до сих пор Билли. – А насколько силен блистательный Анифей Сухопарый?

«Бред, – устало и раздраженно подумал я. – Полный, законченный бред, от которого хочется как можно дальше убежать, но не получается, потому что он является неотъемлемой частью жизни героев».

Вероятно, хозяину доставляло немыслимое, ни с чем не сравнимое удовольствие похотливо изгибаться и, приложив палец к пухлым губам, произносить: «Тсс! Большая тайна!»

Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что на вопрос толстяка отреагировали с такой потрясающей скоростью.

– Слово воина! – на полном серьезе пообещал Билли в ответ на очередное «тсс».

– Блистательный Анифей Сухопарый поверг Урбанта Пятого в прах.

– Последний вопрос, – весело крикнул я, быстро смекнув, что Билли не интересовали ни Анифеи Сухопарые, ни Урбанты Пятые, ни вообще кто бы то ни было из местной шайки.

Он просто хотел, чтобы Мио Четвертый повернулся ко мне спиной и я увидел…

Увидел…

В общем, что-то очень похожее на женские трусики-стринги.

– Был ли Урбант Пятый достойным соперником Анифея Сухопарого или нет? – Я игриво подмигнул толстяку из-за спины хозяина.

Судя по всему, вопрос был сформулирован неправильно. Вместо того чтобы в очередной раз продемонстрировать свое нижнее белье, экспрессивный хозяин не стал изгибаться, а просто ответил:

– О да! Урбант Пятый был воистину достойным соперником.

Мио Четвертый помолчал некоторое время, как будто прислушиваясь к чему-то или анализируя собственные чувства, а затем печально, вяло махнул рукой и тяжелой шаркающей походкой глубокого старика проследовал к своему креслу.

– Советую в дальнейшем обходить стороной щекотливую тему Урбанта Пятого, – ожил внутренний голос.

– Спасибо за ценный совет, я об этом уже и сам догадался.

– Никогда не помешает лишний раз напомнить и подстраховаться.

– Может, и не помешает, если…

– Ах, друзья мои! Не будем о грустном! – воскликнул экзальтированный колдун, решительно отбрасывая в сторону печальные мысли и вновь расцветая дружелюбной улыбкой.

– Давайте не будем! – с легкостью согласился Билли и без всякого перехода продолжил: – А почему наш старый друг до сих пор не пришел в себя? Не случилось ли с ним чего-нибудь нехорошего в момент прыжка между измерениями?

– Уверяю вас, в это время с ним ничего не случилось! – Тучи рассеялись, выглянуло яркое солнышко, и впечатлительный Мио Четвертый вновь пребывал в отличном расположении духа. – Если что-либо и произошло, то только до того момента, как ваш престарелый товарищ появился в моем доме.

Решив доказать правоту своих слов, хозяин порывисто встал, подошел к креслу, в котором распластался несчастный Компот, и, ощупав лицо старика изнеженно-нервными пальцами, пришел к неутешительному выводу:

– Этого человека серьезно отделали.

– Насколько серьезно? – практически одновременно спросили мы с Билли.

– Достаточно, чтобы он провалялся в коме минимум полдня и пропустил самое интересное.

Понятия не имею, что было на уме у толстяка, но лично я пожалел, что на этот раз досталось Компоту, а не мне. Если бы можно было принять на себя град ударов, предназначавшихся колдуну, я бы с радостью это сделал. Причем вовсе не из соображений высокой морали, а исключительно из трезвого расчета. Если в логове безумного колдуна заходила речь «о самом интересном», то…

Не знаю, как всем остальным, а мне становилось ясно – приближается что-то большое, конкретное и ужасно дерьмовое.

И вот это самое дерьмовое лучше всего переждать в бессознательном состоянии.

– А разве нас ждет что-то интересное? – замогильно-тусклым голосом прошелестел я, сжавшись, словно стальная пружина.

– Ну конечно ждет! И еще как ждет! – От прилива эмоций хозяин чуть было не задохнулся. – Я бы не стал просто так приглашать прославленных героев, легенды о которых будоражат наши земли вот уже несколько лет…

– Уфф! – не скрывая огромного облегчения, громко выдохнул я.

Только что с моих плеч свалился непомерно тяжелый груз.

– Мио, мне искренне жаль, но вы ошиблись, приняв нас за кого-то другого. Не знаю, чем занимались мои спутники, а лично я несколько лет назад числился в учениках младших классов и не помышлял ни о каких героических подвигах…

Концовка предложения оказалась слегка смазанной, потому что я увидел скривившееся в постной гримасе лицо толстяка. Мой друг уже понял – от созерцания стрингов не отвертеться.

Раздалось очередное «Тсс! Бо-олыпа-ая та-айна-а!» – и Мио Четвертый в своей фирменной манере упруго прогнулся, демонстрируя шокирующее откровенное нижнее белье несчастному Билли.

А мне по большому секрету сообщили, что разница во времени между некоторыми измерениями составляет достаточно внушительную величину, поэтому в мире, называемом Сартифлак, узнали о нашем героическом подвиге несколько лет назад.

На ум пришло сравнение со «старым добрым Гловом», после чего все стало предельно ясно.

– Значит, – прошептал я, нервно облизывая пересохшие губы, – вы не ошиблись?

– Ну конечно же нет! – обрадованно всплеснул руками не в меру эмоциональный хозяин. – Конечно же я не мог ошибиться, потому что это стоило бы мне очень и очень дорого!

Убойная смесь из «чего-то интересного» вкупе с «очень и очень дорого стоило» привела меня к мысли, что это конец. Полный и абсолютный конец, без какой-либо надежды на возможность счастливого исхода.

И, как показало дальнейшее развитие событий, я не ошибся в своих мрачных прогнозах. Это действительно оказался самый настоящий конец…