Он провел день, знакомясь с новыми менеджерами-стажерами отеля. Это была отличная команда молодых и не очень молодых выпускников: умные, увлеченные и готовые учиться. Будущая жизненная сила отелей «Бересфорд».

Шону доставило огромное удовольствием пройтись с ними по некоторым учебным пособиям отеля «Бересфорд» – материалам, написанным и протестированным экспертами в сфере гостиничного бизнеса и используемым в отелях по всему миру. И все же чем дольше он стоял перед аудиторией в минималистичном зале заседаний в Бересфорд-Сити, показывая элегантные презентационные материалы, в то время как выпускники делали записи, тем больше его мозг перерабатывал слова Ди.

Действительно ли это был оптимальный способ вдохновлять и мотивировать их?

Фрэнк Эванс был не единственным менеджером, который покинул отель «Бересфорд» за последние двенадцать месяцев, и следовало срочно придумать решение, чтобы сохранить персонал, который был решающим фактором в любом гостиничном бизнесе. И это были не просто деньги, которые его семья вкладывала в их обучение и развитие; это была та самая драгоценная связь между менеджером, его подчиненными и гостями отеля. Требовались годы, чтобы создать такие связи, которые могли бы значительно улучшить обслуживание клиентов.

Но все это должно было исходить сверху.

Возможно, именно поэтому через пару часов он выключил проектор и повел этих эрудированных людей по дорожкам перед отелем «Риверсайд». Он дал им возможность пообщаться и просто поболтать, а сам слушал.

Двадцатиминутная прогулка пешком стала для Шона откровением, и он полностью изменил свой взгляд на то, как удержать этих восторженных новых сотрудников и помочь им почувствовать себя уважаемыми и вовлеченными в жизнь отеля.

Оставшаяся часть дня прошла просто замечательно. Он ощущал настоящий кайф, и все участники мероприятия отправились назад в свои отели уставшими – их переполняли положительные эмоции, а голова кружилась от новых идей.

Он хотел как можно скорее увидеть Ди, рассказать ей обо всем и посмеяться вместе с ней.

Шон щелчком открыл свой ноутбук и улыбнулся новой заставке, которую загрузил этим утром.

Сладкая теплая улыбка Ди озарила пентхаус. Ее зеленые глаза сверкали в слабом весеннем солнце под ее забавной вязаной шапкой, сама она прижимала к груди красные и желтые тюльпаны.

Это была сама жизнь, энергия и драйв – все в одном человечке среднего роста.

Губы Шона изогнулись в улыбке. Он не забыл удар в живот, когда впервые увидел эти глаза пару дней назад. Ощущение ее руки в своей ладони, когда они гуляли по улицам Лондона и болтали, как старые друзья.

Шон выключил ноутбук, встал, подошел к окну и посмотрел на город, в котором вырос.

Куда делась его страсть? Он гордился быть частью семьи Бересфорд, которая означала для него все. В его жизни практически не было дня, чтобы он не занимался чем-то, не связанным с их отелями.

Саша обвиняла его в том, что он ставил свою работу превыше всего остального в жизни, что он не находил времени на отношения.

Но она ошибалась. Саша никогда не понимала, что им движет не работа. Это была любовь к семье и особенно его приверженность к отцу.

Это было топливо, на котором работал двигатель. Не деньги, не власть и не успех. Они прилагались к работе.

Когда его мать умерла от рака спустя несколько коротких месяцев после первого визита к онкологу, он замкнулся в себе, отстранился от всего мира, чтобы молча горевать в одиночестве и молчании. Его отец был единственным человеком, который смог пробиться к нему и доказать, что у него был дом и надежная верная семья, где его безоговорочно любили, не предъявляя никаких условий, что бы ни случилось и какой бы путь он себе ни выбрал.

Он всегда сможет рассчитывать на свою семью. Своего отца и сводного брата Роба: великолепную команду Бересфорд.

Пусть его отец и женился в очередной раз, когда Шон учился в университете, – теперь в команде была еще и сестра, но это только делало их сильнее.

Так почему же у него перед глазами стояли образы Ди – ее улыбка, вьющиеся у ушей волосы, маленькая коричневая родинка на подбородке?

Шон провел руками по лицу.

Стоило ли приглашать Ди на ужин управляющего совета и представлять ее семье?

От центра Лондона до Парижа всего пара часов на поезде, и Ди там очень понравится.

Может, ему рискнуть и добавить еще одного человека в команду Бересфорд?

Только на этот раз это будет исключительно из эгоистических соображений.

Ди заперла входную дверь, по очереди выключила свет в каждой комнате, а затем медленно поднялась по лестнице в квартиру-студию прямо над чайной, где жила.

Что за сумасшедший день!

Она никогда не думала, что будет жаловаться на загруженность чайной, но та набирала популярность. Первые лучи солнца, казалось, разбудили от зимней спячки половину населения Лондона, любящего чай и торты, – и как раз перед огромной распродажей в местном универмаге. И все они хотели есть, и немедленно.

Едва самые ранние посетители успели прожевать свои панини и миндальные круассаны, как уже прибыли первые группы шопоголиков, чтобы подкрепиться перед серьезными покупками, и ажиотаж больше не прекращался.

Лотти резко активизировалась и увеличила производство тортов, кексов и булочек, которые без перебоя покидали крошечную кухню на протяжении всего дня. Эта девушка была настоящей машиной в обличье блондинки в фартуке.

А чай! Господи, этот чай: белый, зеленый, фруктовый, индийский экстра крепкий. Чайники. Чашки. А однажды даже миска для собаки-поводыря. Она, наверное, перемыла вручную по крайней мере шестьдесят чайных чашек и блюдец, потому что посудомоечная машина с трудом справлялась с одним только инвентарем для выпечки.

Они ни разу не передохнули.

Но как только у Ди появлялся подходящий момент, ей было достаточно только одного быстрого взгляда на огромный букет ярких тюльпанов, который Лотти передвинула на прилавок для раздачи, – и улыбка возвращалась на ее лицо. Шон!

Ди протопала через небольшую гостиную в спальню, расстегивая на ходу кофту, и рухнула на свою односпальную кровать.

Она сняла эспадрильи и бросила брюки и кофту в корзину для белья, прежде чем вновь плюхнуться на одеяло, раскинув руки.

Какое блаженство! Спальня, возможно, и небольшая, но Лотти брала с нее смехотворно низкую арендную плату. И это все принадлежало Ди. Не нужно было делить комнату с няней, подругой или родственниками, как происходило на протяжении большей части ее жизни. Это было ее личное пространство, и она дорожила им.

Она наклонилась вперед и начала растирать измученные пальцы на ногах, когда в комнате неожиданно зазвучали звуки индийской ситары, и Ди буквально подпрыгнула от неожиданности.

Несколько секунд она отчаянно металась из стороны в сторону, пытаясь понять, откуда доносилась эта музыка, прежде чем сообразила: это же телефон, который Шон прислал ей утром.