в молчании. Конечно, мне хотелось бы знать, что произошло, но я видела, что наставник не настроен мне рассказывать. Ладно, может, со временем я это вспомню. Ну или спрошу у кого-нибудь, например, у друзей Шоу Юэ – они должны знать.

После завтрака я тенью проскользнула за наставником, намереваясь ходить за ним, пока не представится удачный случай его влюбить. Но, случайно заметив в начищенном медном диске на стене свое отражение, ойкнула и бросилась догонять мужчину.

– Наставник Юнхэн, – наверное, я все еще была слишком слаба после ран и краткого заточения в темнице, потому что запыхалась, пробежав всего пару бу, – я забыла спросить вас, на сколько ваше заклинание заблокировало мои духовные силы? На месяц, полгода?

Я преградила ему путь, чтобы он был вынужден посмотреть мне в лицо, но в узком коридоре, пустом и неинтересном, он почему-то упорно отводил взгляд, сверля глазами ничем не примечательную дверь сбоку. Я вдруг почувствовала, как все у меня внутри холодеет.

– Навсегда, – блекло отозвался мужчина.

– Ну, вы же сказали это для остальных заклинателей, чтобы они отпустили меня, да? – я заговорщицки засмеялась, но наставник Юнхэн так и не перевел на меня взгляд, и мой смех оборвался. – Вы же… вы же шутите, да? Вы можете отменить это заклинание?

Безотчетно подавшись вперед, я схватила его за рукав, и он наконец-то взглянул мне в глаза: в его взгляде было сочувствие и сожаление. Значит…

– Это заклинание будет действовать, пока я жив. Мне жаль, Су Эн, – тихо произнес он и, отцепив мою руку, прошел мимо.

Мне жаль, Су Эн… и все? Такое говорят, когда разрушают все мечты человека?

Оцепенев, я стояла в коридоре, глядя в одну точку, пока с другой стороны не послышались чьи-то шаги – и лишь тогда, сорвавшись с места, я понеслась в свою комнату. Я всегда хотела быть заклинательницей… Я хотела, чтобы моя жизнь не прошла зря, в вышивании никому не нужных подушек и ширм, я мечтала принести пользу людям… А теперь это никогда не сбудется, и человек, который отнял все это у меня, может сказать лишь «мне жаль»?

Прерывисто вздохнув, я упала на кровать и разрыдалась. Чем мне теперь заниматься всю жизнь? Хотя… лисица же говорила, что наставник убьет меня одной из первых. Значит, долго мучиться бездельем мне не придется.

Сев на постели, я вытерла слезы. Если наставник действительно может уничтожить огромное количество народу, то я принесу гораздо больше пользы, остановив его, чем принесла бы, уничтожая нежить всю свою жизнь. Нельзя забывать, какая у меня сейчас цель.

В голове пронеслись те воспоминания, которые говорили о наставнике только в худшем ключе – то, как он стащил с меня простыню, как прижал к кровати и как шел ко мне с явным намерением убить. Теперь к ним добавилось и то, что он лишил меня способностей. Список грехов наставника рос. Теперь я едва могла вспомнить, почему так противилась первому заданию лисицы – убить его.

Нет, нельзя уподобляться негодяям… Встав, я умылась и, в последний раз всхлипнув, села в кресло. Пора составить план соблазнения.

Тянуть не стоило. Я решила воплотить свой план в жизнь прямо за обедом. Мы будем вдвоем, я передам ему тарелку супа и, нечаянно потеряв равновесие, упаду прямо в его объятия. Ох, какая я неловкая, простите… Он подхватит меня, обнимет и сразу влюбится.

Хотя нет, суп – это совсем не романтично. Лучше я буду разливать чай. Меня учили разливать его по всем правилам: я могу грациозно держать руку, изящно поддернуть рукав, а потом все так же завалюсь на наставника. Разве он устоит?

После того, как у меня появилось подобие плана, в душе внезапно настал полный штиль, словно перед боем. Пощипав щеки, чтобы вызвать румянец, я вышла из комнаты и со спокойствием смертника прошла в столовую. Если у меня все получится, то мне придется провести всю жизнь с… с бесчувственным человеком, который разрушил мои мечты… Но кто сказал, что жертвовать собой ради общего блага легко?

Наверное, лицо у меня было абсолютно пустым, потому что, когда я зашла в столовую, наставник поднял на меня удивленный взгляд, а после осторожно спросил:

– Су Эн, как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – заверила я мужчину и растянула губы в фальшивой улыбке, – просто великолепно!

Почему-то его взгляд после этого заявления наполнился еще большим подозрением, но больше он ничего не спрашивал. Обед прошел в молчании. На столе стоял суп с луком и курицей. Я порадовалась, что заменила его в своих планах на чай: лук – это совсем не романтично. А вот жасминовый чай, который ждал своего часа на маленьком столике, источая тонкий аромат – другое дело.

Мне вдруг пришла в голову мысль, что вино подошло бы еще больше, но вина за обедом не подавали, а я не хотела больше откладывать спасение мира. И поэтому, дождавшись, пока слуги унесли пустые тарелки и вытерли стол, я аккуратно подхватила чайник и опустилась на подушки слева от наставника.

– Ах, позвольте я налью вам чаю, наставник Юнхэн, – проворковала я и водрузила чайник на стол. Мужчина бросил на меня настороженный взгляд и слегка нервно кивнул. Отлично, он уже начал влюбляться! Ну, по крайней мере, начал испытывать волнение от моего присутствия.

Вытащив одну изящную зеленую чашечку из стопки таких же на столе, я поставила ее перед чайником и наполнила горячей жидкостью. Дальше нормальный человек должен был бы придвинуть чашку по столу – я же, помня о своей цели, взяла ее обеими руками и принялась подниматься.

– Ах! – картинно пошатнувшись, я уже приготовилась падать на мужчину, как вдруг мне на руки выплеснулся горяченный чай. Чашка! Не надо было наливать так много чая! Зашипев, я выронила ее и, запнувшись о свое платье, действительно свалилась куда-то вбок. Жаль только, что не на наставника, а на твердый пол.

– Су Эн? – встревоженно спросил мужчина, и его руки обхватили мою талию, поднимая на ноги. – С тобой все в порядке?

– Да… – я было попыталась изобразить обольстительную улыбку, но тут же скривилась от сильнейшей боли в руке. Было похоже, что ее кто-то жует. – То есть нет… Как больно!

– Дай посмотрю, – схватив мое запястье, мужчина окинул кисть беглым взглядом и констатировал: – Нужно к лекарю. Пойдем, отвезу тебя на пик Мин Яо.

– Хорошо, – просипела я, с трудом сдерживая слезы. Вот же…Какая неудача! Разве можно влюбиться в кого-то неуклюжего, как носорог, кто выливает на себя кипяток? Позор…

Рука так болела, что когда мы с