Во время всего этого монолога Сильвия извивалась, желая избавиться от пут.

— Ты все равно ничего не докажешь, — холодно заметила Грация.

— Ошибаешься. В тот день, когда я поехал к Лизе Гордон, впервые ты отправилась со мной, заранее обдумав свой план. Мы с Лизой слишком увлеклись разговором и не смотрели за твоими перемещениями. Ты убила ту девушку в саду из ревности. Увидев красотку Мелиссу, ты не задумываясь, выпустила отравленную стрелу из трубочки, с которой никогда не расстаешься. Тебе даже было приятно наказать Мелиссу за измену.

— Это только предположения.

— Не скажи, — я быстро подошел к Грации и выхватил у нее из волос нечто, напоминающее шпильку.

— Эта штука только на первый взгляд кажется безобидной: на самом деле перед нами — грозное оружие. Внутри нее сидит иголочка с оперением, которая смазана ядом. Все продумано: теперь можно выбирать жертву. Таким образом ты убила Мару и убивала всех, кто слишком много знал о тебе и твоих преступлениях. Стоило тебе дунуть в эту трубочку, и — пожалуйста, появляется очередной труп. Этому ты научилась, когда жила среди индейцев Амазонки. Тебе пришлось съездить туда, чтобы посмотреть, как снимают фильм по твоему сценарию.

— А как ты объяснишь убийство Лизы Гордон, Ник?

— Вначале, когда я увидел убегающего Германа Гранта, мне пришла в голову мысль, что именно он убил свою жену. Но потом, поразмыслив, я понял, что для этого у него не было причин. Никаких! А дело было так. Пока я разговаривал с Лизой, Герман наблюдал за нами из сада. Он получал удовольствие, подглядывая, как другие занимаются сексом: в этом вы были очень похожи. Видимо, этот красавчик заработал невроз на сексуальной почве. Ты же прекрасно знала, куда я собираюсь, отправилась за мной и притаилась в саду. Увидев, как мы с Лизой обнимаемся, ты испугалась, что она размякнет и выдаст тебя, поэтому и выстрелила ей в затылок, на сей раз из пистолета с глушителем. Ты ведь была довольно далеко от нас: иголка могла и не долететь. Но и на этот раз ты была верна себе — заранее смазала пулю ядом.

— Но самое смешное во всей истории, — после некоторого раздумья добавил я, — самое смешное то, что Клер затянула в свои сети немолодого и безумно в нее влюбленного доктора Кука.

— И с такой сволочью, как ты, я провела ночь! — воскликнула Грация. — Я убила бы тебя, если бы только могла предположить, какая ты вонючая падаль.

— Успокойся, дорогая. Уж ты-то прекрасно знаешь, что в постели я был не с тобой, а с твоей сестричкой Сильвией.

Услышав свое имя, Сильвия заморгала, но даже не пошевелилась, очевидно, убедившись, что без посторонней помощи ей не избавиться от пут.

— Именно Сильвия убила Красавчика Китаезу, — продолжал я обвинительную речь. — И Германа убила она, и всех остальных, которые могли заговорить. Она надевала твою одежду, прежде чем появиться на сцене, где шел этот жуткий спектакль. Несколько выстрелов — несколько трупов, и все в пределах самозащиты! Но я сразу понял, в чем дело, потому что после этого мы поднялись в твою комнату. Одежды рядом с кроватью не было. Конечно, единственным человеком, которого ты любила, был Герман, и ты его убить не могла. Зато у Сильвии рука не дрогнула.

— Она могла убить и тебя! — крикнула Грация.

— Такой возможности, девочки, у вас не было. Я был вашим козырным тузом по части алиби. Меня вы держали, как основного свидетеля, для полиции.

— Все правильно! — раздался голос за моей спиной. — А теперь медленно-медленно повернись ко мне. Вот так.

Я повернулся: передо мной с коротким автоматом в руках стоял Сэм Барроу.

— Убери-ка свою игрушку, — распорядился я. — Лейтенант Мэрфи с лучшими снайперами окружили этот дом, а ты разгуливаешь с автоматом.

— Очень может быть, — расхохотался Сэм. — Но это не помешает тебе подохнуть.

— Хватит трупов, черномазая обезьяна, — бросил я." Их и так уже больше, чем достаточно.

Сэм вопросительно посмотрел на Грацию.

— Оставь его, пусть болтает, это даже забавно, — махнула она рукой.

Я посмотрел на Грацию. Чувствуя себя теперь в безопасности, она плеснула себе виски, не обращая внимания на сестру, которая умоляюще смотрела на нее, всем своим видом моля об освобождении.

— Помнишь, ты сказала мне, что тебе угрожали по телефону? Что-то вроде — не забывай о крокодилах. Я запомнил эти слова. Хорошо запомнил. Эта фраза оказалась для тебя роковой. Я сразу же вспомнил цирк и подумал, что пока ты убивала в Лос-Анджелесе Джорджа, твоя сестричка крутилась в Нью-Йорке, создавая тебе алиби.

— Да? Очень мило! Жаль только, что все это ты больше никому не расскажешь.

— Догадываюсь, сокровище мое, но мне вдруг захотелось еще раз пережить всю эту историю. Так приятно вспомнить, что ты стреляла в меня из сада, или, например, как Клер усыпила полицейского, забрала у него ключи и выпустила тебя из госпиталя, И еще как вы с Куком приезжали на виллу за трупом Мары.

Грация склонилась над Сильвией и стала развязывать ей руки. Неожиданно выпрямившись, она с хитрой улыбкой сказала:

— Все знаешь и все разложил по полочкам. Но сможешь ли ты точно сказать, где Сильвия, а где я?

Я с недоумением посмотрел на нее. Сэм осклабился.

— Давай, легавый, соглашайся, я тоже посмотрю, какой ты умный.

— Что-то я не совсем понял.

— Ну и ну! — усмехнулась Грация. — А еще сыщик! Неужели непонятно?

— Нет, — пожал я плечами, потому что действительно не понимал, чего от меня хотят. — Различить нас сейчас действительно нетрудно, — продолжала Грация. — Нет, давай-ка поступим иначе. Мы с Сильвией пойдем в другую комнату и разденемся донага, а потом выйдем к тебе, чтобы ты попробовал нас различить. Ну, как, согласен блеснуть интуицией?

Я задумался. Что бы это могло означать? Зачем нужен этот эксперимент?

Из задумчивости меня вывел голос Сэма:

— Чего ты тянешь, идиот? Соглашайся, и дело с концом. Да и я развлекусь, глядя на вас. И тут я понял, в чем дело.

— Нет, Грация, это мне не подходит. Боюсь, что на самом интересном деле нас застукает Мэрфи.

— Ну, и дурак! — несколько разочарованно бросила она. — Мэрфи придет слишком поздно: под виллой есть секретный ход, который поможет нам смыться. Жаль, конечно, что нам не придется попрощаться с этим бякой — Мэрфи. — И повернувшись к Сэму, она равнодушно добавила:

— Кончай с ним.

Но прежде, чем автомат запел песню смерти, я поднес к губам трубочку и, направив на негра, сильно в нее дунул.

Бесконечное удивление в его глазах сменилось невыразимой болью. Я вовремя бросился в кресло: черные пальцы судорожно нажали на спусковой крючок автомата, и мне едва удалось избежать нескольких пуль в лоб.