Для ведения переговоров вперед выдвинулся Эндрю.

– Передай своему господину, воин, что наш лорд Ранальд Мюррей находится сейчас на службе у короля Эдуарда, который доверил ему охранять своего первенца, принца Уэльского. А в нашем замке леди родила наследника, крепкого и здорового мальчика, который со временем станет хозяином этой земли и этой крепости.

– Мы рады слышать о благополучном разрешении леди от бремени и рождении наследника. Но неужели ваш хозяин действительно шотландец? Как мог ваш король взять его на службу?

– Наш лорд особый шотландец, он сумел завоевать доверие короля. И передай своему хозяину, что наш лорд сильный и смелый мужчина, умелый и бесстрашный воин.

Валлиец усмехнулся, еще раз поднял руку, теперь уже в прощальном жесте, и унесся вдаль, уводя за собой свой маленький, но очень воинственный отряд.

Англичане вздохнули с облегчением. А Эндрю отправился доложить хозяйке о появлении валлийцев и об их интересе к жизни замка.

* * *

А Ранальд Мюррей, покинув свой новый замок, не стал терять время и поспешил к королевскому двору. Он прибыл вовремя и велел доложить о себе. И вот наконец знакомый кабинет.

– Ваше величество! – Ранальд низко склонился перед королем и, только подняв голову, увидел, что в комнате есть еще один человек.

Молодой, стройный, подтянутый, приятной наружности. Смуглое лицо, карие глаза и темные волосы. Эдуард Вудсток, принц Уэльский! Так вот он каков! Внешностью похож на мать, но воинскими достоинствами пошел явно в отца.

– Ваше высочество! – снова склонился в поклоне Мюррей.

Принц бросил на него беглый взгляд и отвернулся. Этот человек не интересовал его.

– Это и есть тот самый шотландец, который будет охранять вас, сын мой, – привлек его внимание отец. – Он создаст вам гвардию, какой нет ни у одного монарха, и поможет вам в ваших свершениях и победах, коих, я уверен, у вас впереди великое множество.

Принц взглянул на Ранальда внимательнее. Взгляд его был глубоким, пронизывающим, как будто он пытался прочесть все тайные мысли собеседника.

– Я рад вам, мессир, – произнес он наконец, – надеюсь, мы поладим.

– Приложу к этому все силы, ваше высочество, – снова поклонился Мюррей.

– И давайте для начала оставим эти придворные тонкости, – улыбнулся Вудсток. – Нам предстоит воевать, а не танцевать на балах. Мне вполне достаточно короткого «сир».

– Договорились, сир, – сверкнул ответной улыбкой шотландец, – а мне будет приятно, если вы станете называть меня просто по имени. Я Ранальд Мюррей.

Король слегка улыбнулся про себя, наблюдая, как эти два молодых зверя присматриваются друг к другу. У них получится хороший союз. Они почти равны по возрасту. Шотландец горд, но знает свое место. А принцу будущий командир его гвардии понравился, это видно по глазам, как и сама мысль иметь собственную гвардию.

Дальше разговор пошел легче. Обсудили основную стратегию будущего отряда, границы его полномочий и возможностей. Картина получилась весьма привлекательная. И Ранальд, с позволения обоих монарших особ, отправился собирать своих людей и начинать работу с ними.

Вскоре возле наследного принца уже была с виду скромная, но надежная постоянная охрана. Когда молодой Эдуард выезжал из дворца, его сопровождала группа воинов в одинаковой форме с его эмблемой на груди – три белых страусиных пера, окольцованные золотой короной, и с девизом на синей ленте: «Ich dien» («Я служу»). Это смотрелось красиво и внушительно, и наследник престола гордился своими гвардейцами.

За время пребывания во дворце Ранальд наслушался множество историй о подвигах молодого принца. В том числе и от тех воинов, что были рядом с Эдуардом в его первой серьезной битве при Креси. Там принц и нашел свой нынешний геральдический знак. Ранальд испытал чувство удовлетворения и гордости оттого, что ему доводится служить столь доблестному воину, каким был принц Уэльский. Не напрасно о нем говорили, что он родился с мечом в руке.

А о той тяжелейшей битве участники ее вспоминали с содроганием. Все началось с того, что солнце на небе вдруг скрыла наползшая на него тень. Стало темно, как вечером. Обезумевшие от страха птицы носились над головами готовящихся к бою мужчин, наводя ужас. Где-то вдали прогремели раскаты грома. А потом на их позиции хлынула лавина грозной рыцарской конницы графа Алансона и короля Чехии Иоганна Люксембургского. Казалось, устоять перед этой мощью невозможно. Но принц Эдуард выставил перед французами хорошо организованную пехоту и своих уэльских лучников, которыми по праву гордился. Вооруженные длинными мощными луками, они выпускали до пятнадцати стрел в минуту, что было не по плечу ни одному арбалетчику. И французы были разбиты, потеряв в бою обоих своих командиров.

Принц Уэльский с огромным уважением относился к Иоганну Люксембургскому, известному на всю Европу рыцарю, королю-воителю. Это был человек огромной личной отваги и неизменной рыцарской чести. После сражения принц нашел на поле брани тело поверженного короля, снял с его головы шлем, украшенный тремя страусиными перьями, и почел за честь для себя сделать его, равно как и девиз «Я служу», своим геральдическим знаком.

В этом сражении принц Уэльский заслужил свою первую славу, а сразу по завершении боя его возвели в рыцарское достоинство. Это было огромной радостью для самого принца и гордостью для короля Эдуарда.

Теперь задачей Ранальда было охранять принца, на которого так надеются и его коронованный отец, и вся Англия.

В опочивальне принца отныне всегда находились пять воинов из его гвардии. Два дежурили под дверью, два – под окнами и еще один – в самой комнате. И такая предосторожность оказалась вовсе не лишней.

В одну из темных ночей Ранальд, разбуженный своими солдатами, тихо вошел в комнату принца. Он осторожно откинул полог и слегка коснулся плеча Эдуарда.

– Вставайте, сир, опасность, – тихонько сказал он.

Принц, надо отдать ему должное, никогда не строил из себя изнеженного вельможу. Он был прежде всего солдатом и потому молча встал и быстро последовал за командиром своих гвардейцев. Через несколько минут неслышно отодвинулась тяжелая штора на окне и в комнату скользнула невысокая юркая фигура с ножом в руке. Убийца приблизился к ложу и уже приготовился нанести удар, когда его скрутили сильные руки. Все было проделано в полной тишине.

На последующем за этим дознании, при котором присутствовали и король, и принц, было выяснено, что наемного убийцу подкупил не слишком именитый барон, обиженный королевским решением лишить его чужого наследства, которое, как казалось самому барону, он фактически уже держал в своих руках. Злость кипела в мужчине, и он решил отомстить королю – нанести наиболее болезненный удар, лишив его наследника. Надеялся, что все пройдет для него без последствий. Не получилось. И неудавшегося убийцу, и заказчика без лишнего шума предали казни. Это, к счастью, не было происками политических противников, но отчетливо показало, сколь мудро поступил Эдуард, обеспечив охрану сына, и насколько правильный выбор он сделал. Когда король поделился этими мыслями со своим надежным помощником и кузеном Генри Гросмонтом, тот остался чрезвычайно доволен.