Побочные эффекты. Процесс создания реплик до сих пор несовершенен. Если бы не врачи, Лира и Семьдесят Второй умерли бы много лет тому назад, еще во младенчестве, как скончалось сотни других реплик. Ведь вся желтая культура погибла!..

Лира помнила, как крохотные тельца аккуратно упаковали в пластиковые мешки – каждый был не больше буханки хлеба. Этот груз увезли на катере, чтобы сжечь дотла и развеять пепел в океане.

– Пора убираться отсюда. Теперь рассвело, и на болота пошлют патрули. Они будут искать выживших, – негромко произнесла Джемма.

Лира услышала в ее голосе привычные успокоительные нотки. Так всегда говорили медсестры, когда чего-то хотели добиться от реплик. «Дыши глубже, сейчас капельку пощиплет».

– Пойдемте с нами. Мы дадим вам одежду и спрячем в укромном месте. Вас точно не обнаружат. А потом вы сами поймете, что вам делать. Мы вам поможем.

– Ладно, – согласилась Лира, потому что Семьдесят Второй уже открыл рот, а ей надоело, что за нее говорят.

Пусть он перестанет решать за нее! Семьдесят Второй – не врач! У него нет никакого права командовать ею!

Конечно, сначала она последовала за ним, но у нее не было выбора. И раз уж так получилось, то теперь ей нельзя падать духом.

Кроме того, Лира считала, что Джемма не желает им зла, хотя и не могла объяснить причину своей осведомленности. Возможно, все дело было в том, что Джемма являлась репликой Кассиопеи, хотя Лира и понимала, что думать таким образом просто глупо. У реплик одного генотипа частенько были абсолютно разные личности. Например, номер Сто Двадцать пыталась задушить реплику своего же генотипа, когда та спала, поскольку хотела быть единственной настоящей. Уникальной. Кассиопея была добра к Лире, зато Каллиопе нравилось убивать. Однажды она на глазах у Лиры задушила птичку. А Сто Двадцать Первая, кажется, вообще была немая от рождения.

– Ладно, мы с вами, – повторила она погромче, когда Семьдесят Второй развернулся к ней.

Лира была довольна, что он не стал спорить. Она почувствовала себя чуть более сильной и контролирующей ситуацию. Реплика Кассиопеи им поможет. Им нужно узнать, что случилось с Хэвеном и почему. А потом они смогут решить, что делать дальше.

Джейк и Джемма привели их к лодке, которую они называли «каяк». Лира никогда прежде не видела каяков, и ей не очень-то хотелось туда залезать, но выбора не было. Джемме с Джейком предстояло идти пешком, но в болотах имелись и глубокие лощины, заполненные приливной водой, через которые сейчас можно было бы пробраться только вплавь. Ни Семьдесят Второго, ни Лиру не учили даже держаться на воде, и Лира едва не поинтересовалась у него: а как он собирался выжить, когда задумал улизнуть из Хэвена? Когда Лира была маленькой, она иногда мечтала о побеге. Она думала, как поедет на катере с кем-нибудь из сотрудников института и как потом ее будут наряжать, обнимать и баюкать на коленях. Но позже она сообразила, что надо спрятать эту потребность поглубже. Иначе можно свихнуться, как множество других реплик, которые предпочли умереть, когда пытались уплыть на баржах с мусором, – они погибали, надышавшись газов в моторном отсеке.

И у нее снова мелькнула мысль: а в своем ли уме Семьдесят Второй?

Находиться в каяке было все равно что находиться на чрезвычайно шаткой и узкой каталке. Сиденье оказалось мокрым. Когда Семьдесят Второй столкнул каяк на мелководье и забрался туда самостоятельно, отказавшись от помощи Джейка, Лиру замутило. Она не сомневалась в том, что утонет. Лира вслушивалась в плеск воды за бортом, и ей было не по себе.

Что, если ее утянет в болото?…

Она оцепенела и боялась даже вздохнуть.

Но каким-то чудом каяк остался на плаву, а Семьдесят Второй быстро приноровился грести. Когда он двигался, на его руках бугрились мускулы, и Лира внезапно обнаружила, что ей нравится на него смотреть. Она немного расслабилась, несмотря на то, что продвигались они мучительно медленно и в отдалении то и дело проносились катера, а в каяк почти каждую минуту заплескивалась вода.

А ей следовало трястись от ужаса. Лира мало знала про чувства, но понимала, что Джемма боится, как и Джейк, и даже Семьдесят Второй. Но теперь по неведомой причине на краткий срок ее страх полностью улетучился. Она скользила навстречу новой жизни. Она никогда не думала, что изведает, каково это – пребывать на воде. Она и не предполагала, что за пределами Хэвена существует такая сложная жизнь. Мир, который виднелся через забор, казался чем-то вроде мыльных опер, которые Лира иногда смотрела по телевизору медсестер, – он был красивым, но по сути своей нереальным.

Однако свежесть ощущений вскоре приелась. Повсюду летали насекомые, над каяком роились тучи мошкары. А сам каяк еле-еле двигался. Водоросли и заросли камышей делали некоторые участки непроходимыми, и тогда Лира и Семьдесят Второй разгребали их вручную, а то и отпихивали веслом. Несколько раз Джемма поскальзывалась и погружалась в воду с головой. Лире хотелось знать, сколько еще они сумеют пройти. Не придется ли ей оставить Джемму позади, как и Кассиопею, которая будет лежать в траве, пока ее останки не иссушит солнце?

На миг Лира ощутила непонятную печаль. Смерть – это столь же естественно, как и процесс разложения. Вот очередная истина, сближающая реплик и людей: и те и другие умирают.

В конце концов Джемма взмолилась о пощаде. Лира с облегчением восприняла перерыв и шанс выбраться из каяка, особенно теперь, когда солнце, палящее в зените, сделалось похоже на открытый глаз.

Они только-только успели вытащить каяк из воды, как Джейк закричал:

– Прячьтесь!

Далекое жужжание приближающегося вертолета мгновенно стало оглушительным. Оно вышибло воздух из легких Лиры. Они нырнули в густые заросли мангровых деревьев. Вертолет с ревом пронесся над их головами. Земля задрожала. Ветер, поднятый гигантским винтом, пригнул болотную траву до земли. Выглядывая из-за ветвей, Лира заметила солдата, который высунулся из открытой дверцы и указывал куда-то в сторону горизонта.

Когда вертолет улетел, они бросили каяк и оставшуюся часть пути проделали пешком. Почва оказалась мягкой и сырой, и им приходилось переходить вброд грязные приливные озерца, усеянные обломками ракушек. Растительность здесь была иной: деревья стали очень высокими и малознакомыми для Лиры. Она думала, что они уходят в неисследованную глушь, и была потрясена, когда Джемма вскрикнула, а за деревьями обнаружилась полянка с ржавыми металлическими мусорными баками и какими-то табличками.

Но Лира слишком устала, чтобы пытаться прочитать надписи.

– Слава богу! – воскликнула Джемма.

Лира смотрела, как Джейк направляется к запыленному автомобилю и закидывает в багажник рюкзак, и ей опять стало страшно. Она знала про машины, потому что видела их по телевизору, да и Ленивая Корма вечно жаловалась на свою «тачку», ругая ту на чем свет стоит. Лиру совершенно не тянуло к таким поездкам. Эти средства передвижения – во всяком случае, если верить Ленивой Корме, – часто ломаются. А еще у них всегда подтекает масло, поэтому водители возятся с ними день и ночь.