Неожиданно откуда-то справа донеслись чарующие звуки флейты. Приглядевшись, экскурсанты заметили сидящего под одной из берёз длинноволосого парня. Из-под прядей волос у него выглядывали необычные остроугольные уши. Он-то и играл на флейте. Его пальцы, словно заводные, сновали по ней.

На опушке перед ним был врыт шестиметровый Майский столб. На вершине столба был прикреплён венок, сплетённый из зелёных веток ивы. Он был установлен так, что мог вращаться. От венка спускались до земли семь длинных разноцветных лент. Столб представлял собой фаллический символ рогатого бога и одновременно символизировал мировую ось, вокруг которой вращалась вселенная. Венец, очень похожий на традиционный веночек с лентами, который обычно надевают украинки, представлял собой женское достоинство. Соединенные вместе, они олицетворяли плодородие наступающей весны. Ленточки воплощали цвета радуги.

Обойдя памятный камень, Дарья заметила установленную за ним низенькую металлическую оградку, словно здесь была чья-то могила. В центре оградки вместо креста была воткнута палка с треугольным знаком, на котором был изображён чёрный пропеллер с тремя лопастями на жёлтом фоне.

– А это что за знак? – удивилась она и на всякий случай засняла его на камеру смартфона.

– Это знак радиационной опасности, – ответил всезнающий гид.

– А что, разве здесь есть радиация? – ещё больше удивилась Дарья.

– Да нет тут никакой радиации, – усмехнулся гид, – сколько лет тут хожу, никогда не замечал.

– Вы уверены? – с сомнением спросила женщина в очках, склонившаяся над знаком и читавшая что-то с обратной стороны.

На обратной стороне крупными буквами был напечатан текст:

«Внимание! Фон 90 микрорентген в час!!! Превышает безопасный порог в три раза! Остерегайтесь этого места, не задерживайтесь здесь надолго. Предупредите всех!»

– Так вот почему мне здесь так не хорошо, – совсем расстроилась Дарья.

– Вы почитайте дальше! – посоветовала ей женщина в очках.

Далее следовал текст мелкими буквами. Пытаясь разобрать, что там написано, несколько человек склонились ниже, заслоняя тем самым текст от остальных.

– Читайте вслух! – посоветовал кто-то из мужчин.

Женщина в очках продекламировала выразительным голосом:

«Здравствуйте! Когда вы дочитаете эту надпись до конца, повреждения вашего организма, вызванные ионизирующим излучением, примут необратимый характер. Спасибо!»

– Валим отсюда скорей! – выкрикнул в панике кто-то из толпы.

– Куда валим? Уже поздно, – осадила его женщина в очках. – Тут же ясно написано: когда вы дочитаете эту надпись до конца. Тем более, как видите, никто отсюда не бежит.

И, действительно, на поляне, кроме них находились ещё люди, которые никуда не торопились. Выйдя из-за густых кустарников, на правой опушке появились семь девушек, одетых в старомодные однотонные платья до пят, явно взятых из сундуков своих прабабушек. Подойдя к Майскому столбу, каждая из них взялась за свою ленту и под старинную кельтскую мелодию, которую наигрывал на флейте длинноволосый парень, все дружно поплыли хороводом. Из-под длинных волос у них также выглядывали остроносые ушки.

По всей видимости, это были эльф и эльфийки.

На левой опушке возле двух дальних берёз, за которыми проглядывал чёрный зев пятой потерны, располагалась вокруг костра ещё одна компания молодых людей с раскрашенными в болотный цвет лицами, одетых в театрализованные костюмы, напоминающие какие-то лохмотья и шкуры, и вооружённых самодельными мечами, щитами и дубинами.

По всей видимости, это были орки.

– Если желаете, можем взобраться на вал, подальше от этого знака, и понаблюдать за ними со стороны, – предложил экскурсантам гид.

Никто не возражал, все уже давно хотели передохнуть.

– Анекдот про эльфов слышали? – развлекал компанию орков один из них с накладным уродливым латексным носом и верхними орочьими клыками, почему-то торчащими вверх. – Типа, почему у них уши такие большие?

– Неа, не слышали, – покачал головой зелёнолицый шаман Юрий по прозвищу Морий, державший в одной руке бубен, а в другой натуральный козлиный череп с длинными рогами на палке.

– Оттого что живут они уже шесть тысяч лет, – объяснил орк-шутник с широкой улыбкой на грязно-сером лице, – а традицию дергать за уши на день рождения еще никто не отменял!

– Да они лохи все от рождения, – заявил самый брутальный орк, одетый в волчью шкуру на голое тело, – вечно живут, потому что бесполые!

Единственная девушка в их компании в бурой накидке с лисьим воротником, довольно симпатичная, несмотря на оливковый цвет лица, кивнула ему:

– Это точно, ну какие эльфы мужики? Одни геи да трансвеститы. А вот орки… – поцеловала она его в шёчку, – м-м-м, брутальных орков я обожаю. Ой, чувствую, быть тебе сегодня, Витя, Майским королём.

– А тебе, Катюха, моей королевой Гудрун, – с довольным видом улыбнулся брутальный орк Виктор, он же Барлог.

– Короче, братва, эльфы – лоханы конкретные, – подытожил ещё один суровый орк, вооружённый затупленным мечом и защищённый металлическими наколенниками и нарукавниками.

– Ненавижу их! – процедил сквозь зубы шаман с бубном.

– С чего это вдруг? – деланно удивился шутник-орк, – тебе ж всегда эльфийки нравились?

– Эльфийки мне и сейчас нравятся, – ответил шаман Морий. – Особенно вон та, что на валу. Да и те, что танцуют, не хуже. Боюсь, одна из них и будет сегодня Майской королевой.

– Вы чё, пацаны? – изобразил недоумение на своём жутком лице самый брутальный орк Барлог, – все голоса отдаём только за мою несравненную Гудрун.

– Ну, ясное дело, – пожал левым плечом орк-шутник. – Только ведь нас гораздо меньше, чем эльфов.

– Вот за это я эльфов и терпеть не могу, – злобно продолжил шаман Морий, – что их расплодилось, как собак нерезаных. Сейчас все хотят быть только эльфами. Ненавижу этих мерзких, ушастых тварей.

– А я, например, эльфов обожаю, – с мечтательной улыбкой возразил ему орк-толстяк, помешивая что-то ложкой в котелке над костром. – Вот гоблинов не люблю. Невкусные они… А эльфы – просто деликатес. М-м-м, такая вкуснятина.

– Гони рецепт, – повернулась к нему Гудрун.

– Рецепт такой: берёшь эльфа, бреешь его налысо и замачиваешь в белом вине. Когда эльф окончательно опьянеет, бросаешь его в котел с глинтвейном и варишь до полной готовности. Подавать горяченьким. Это я вам, как личный повар Саурона, говорю.

Шаман Морий, между тем, не сводил глаз с танцующих эльфиек.

– Не, что ни говори, а всё-таки, эльфийки – красавицы.

– Ты чё, братан, в натуре? – возмутился брутальный орк Барлог, – это эльфийки, что ли, красавицы? Да таких красавиц на окружной, знаешь, сколько?