– Посмотрим, чему вас научило это небольшое заточение, – прорычал он низким, угрожающим голосом. – У меня с собой бумага от моего адвоката, если вы окажете любезность и подпишете ее, я получу доступ к вашему банковскому счету. Он предупредил меня, что без вашей подписи я не смогу ничего снять.

Он протянул бумагу.

– Ни за что. Ни за что! Это деньги для мамы, для меня и на дом… А не для того, чтобы вы транжирили их на новые кареты и красивых женщин!

Лорд Бактон долго смотрел на нее тяжелым взглядом.

– Вижу, вам придется пробыть здесь еще дольше. Бумагу я оставляю и рассчитываю, что к следующему разу, когда я приду, вы ее подпишете. Миссис Армитадж принесет вам обед. А сейчас мне нужен небольшой первоначальный взнос – я собираюсь кое-что купить.

Новелла беспомощно смотрела на отчима, который решительно подошел к туалетному столику и начал копаться в ее шкатулке с драгоценностями.

– А, это подойдет, – заявил он, достав бриллиантовый кулон.

– Это дядя Ричард подарил мне на шестнадцатилетие.

– И это слишком красивая вещица для такой девушки, как вы. Да, я заберу его, и пусть это послужит вам уроком. Чем раньше вы поймете, что все в Краунли-холле мое, тем лучше.

С этими словами он вышел из комнаты и крепко запер дверь.

«Вот скотина! – зло подумала Новелла. – Это единственный подарок от маминого брата, которого уже нет на этом свете».

Но она понимала, что не в силах остановить отчима. Пока способ выбраться из комнаты не найден, за помощью обратиться она не сможет. У нее появилась мысль написать в Тизенхерст, но Новелла тотчас отбросила ее.

– Я все еще не знаю, можно ли доверять сэру Эдварду, – пробормотала она. – Нет, мистер Лонгридж – моя единственная надежда. Теперь осталось решить, как отсюда выбраться.

Чувствуя себя побежденной, она села на кровать и приготовилась ждать.

Однако в следующий миг крики снаружи заставили ее вскочить и броситься к окну. По дорожке сада Чарльз вел за собой Причуду. У лошади было игривое настроение, она то и дело упиралась и норовила встать на дыбы, к большому неудовольствию Чарльза.

Новелла не раздумывая распахнула окно.

Она знала, что порядочным леди не пристало голосить из окна, но все равно закричала что было сил:

– Чарльз! Чарльз!

Конюх повертел головой, пытаясь понять, откуда идет звук. На лице его появилось озадаченное выражение.

«О боже, – пронеслось в голове Новеллы. – Он не знает, что я наверху, ему и в голову не приходит, что я могу вести себя так невоспитанно».

Поэтому она закричала снова:

– Чарльз! Чарльз, посмотрите наверх. Я на третьем этаже.

– Миледи! – воскликнул он. – Что это вы делаете?

– Меня заперли, Чарльз. Я не могу выйти из комнаты.

– Это его проделки? – нахмурился он.

– Боюсь, что да.

– Как мне помочь вам выйти? Я не могу поставить лестницу, миледи, у меня слишком больные ноги для этого, а Нед ушел с Бэлл.

Новелла на секунду задумалась. Мистер Лонгридж сможет помочь.

– Чарльз, скачите что есть духу в Стокингтон и найдите в банке мистера Хуберта Лонгриджа. Расскажите ему, что случилось, и попросите поскорее приехать.

Чарльз не стал терять время. Схватив Причуду под уздцы, он потащил ее к конюшне.

– Не волнуйтесь, миледи. Сейчас я оседлаю эту дамочку – и прямиком в Стокингтон. Идем, Причуда, у нас с тобой важное дело!

Новелла села на кровать и приготовилась к долгому ожиданию. Даже если Чарльз выедет немедленно, вернется он через несколько часов.

«Надеюсь, мистер Лонгридж приедет до того, как вернется отчим, – сказала она сама себе. – Без его вмешательства, боюсь, лорд Бактон найдет способ добраться до оставленных папой денег. Боже, боже, услышь меня. Если кому-то и нужна твоя помощь прямо сейчас – вот она я. Как я молюсь, чтобы ты меня услышал!»

Укрепив себя этой мольбой, она стала ждать.

Как и было обещано, миссис Армитадж принесла Новелле обед, но даже не просунула в комнату голову. Она просто отперла дверь, быстро сунула в проем поднос и снова ее захлопнула.

Новелла подумала, не попытаться ли просто выбить дверь, но чувствовала себя слишком усталой и слабой.

– Как мама? – крикнула она.

Однако миссис Армитадж не ответила.

Солнце уже начало долгий спуск по небу, когда Новелла снова услышала цокот копыт за окном.

Затем раздался голос, от которого ее настроение мгновенно улучшилось.

– Миледи! Миледи! Мы вернулись. Я привез мистера Лонгриджа.

Внизу, между деревьев, стоял необычайно довольный собой Чарльз.

– Где он? – крикнула Новелла, не увидев мистера Лонгриджа.

– В своей карете у парадного.

– Чарльз, не могли бы вы сходить к нему и попросить, чтобы он нашел миссис Армитадж и потребовал, чтобы она меня немедленно выпустила?

– Уже иду, миледи.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем снова щелкнул замок в двери ее комнаты. Дверь распахнулась, и вошел мистер Лонгридж, бледный от волнения.

– Леди Новелла! Вас обижали?

Новелла подбежала к нему и тепло пожала его руку.

– Со мной все хорошо, спасибо. Немного расстроена, а так – жива-здорова.

– О чем он думал? Взять и запереть вас в комнате!

– Он пытается добраться до моего счета в банке и думает, что, если меня подержать взаперти, я подпишу вот это.

Новелла протянула ему оставленную отчимом бумагу.

– Что ж, – промолвил мистер Лонгридж, прочитав документ, – я не адвокат, но я не понимаю, как это может ему помочь добиться своего. Могу вас заверить, завещание вашего отца не допускает двойного толкования, и никакое количество так называемых умных юристов не изменит этого.

– Как вы меня успокоили! – воскликнула она. – Но давайте перейдем в отцовскую библиотеку. Здесь разговаривать небезопасно.

Новелла заметила, что миссис Армитадж снова сунула ключ от ее комнаты в карман, и это ее насторожило.

Открыв дверь отцовской библиотеки, Новелла пропустила вперед мистера Лонгриджа.

Он окинул комнату оценивающим взглядом.

– Узнаю вкус вашего отца. Но где картина «Охота в Таксби»?

– Боюсь, она была продана, как и многие другие ценные вещи из этого дома.

– Вот мерзавец! – воскликнул мистер Лонгридж, усаживаясь в предложенное Новеллой удобное кожаное кресло. – Но я повторяю, не бойтесь, он не сможет добраться до тайного счета вашего отца.