обязательного видеоразбора матча. Наше следующее занятие будет только в воскресенье.

Я мог бы подождать, но не хочу, поэтому, вместо того чтобы прятаться в темноте и молча следить за тем, пока она не доберется до дома в целости и сохранности, решаю, что ужинать буду в бургерной.

Как только я въезжаю на парковку, сквозь витражное стекло вижу ее с этим вечным пучком на макушке. В одной руке Мейер держит кувшин, в другой – поднос, и как только я захожу в заведение, ее глаза встречаются с моими.

Она замирает, но затем по губам расползается улыбка; девушка подходит ко мне, приподняв бровь:

– Столик на одного или у вас свидание?

– Нет, спутница не смогла прийти, – пожимаю плечами, придвигаясь ближе. – Она работает в маленькой бургерной по вечерам.

Мейер возводит глаза к потолку, смеется, потом ведет меня к барной стойке. Я сажусь на круглый табурет и кладу руки на стойку.

– Что вам налить, мистер Круз?

– Когда вы освобождаетесь, мисс… подождите. Как ваша фамилия?

Ее взгляд устремляется к кофейнику, за которым она тянется.

– Сандерс, и я заканчиваю в десять.

С кофейником Мейер идет в зал, чтобы обслужить пожилую пару.

Ну что ж, хорошо. Похоже, я здесь до десяти.

Получив заказ, решаю подождать ее в машине. Должно быть, я задремал, потому что следующее, что помню, – как она стучит в окно.

Опускаю его, и Мейер заглядывает в салон.

– Не нужно было меня ждать, – говорит она и окидывает дорогу взглядом.

– Запрыгивай.

Поворачиваю ключ, заводя двигатель.

Проходит мгновение, потом она обходит кузов и проскальзывает внутрь.

– Ты ведь знал, что я здесь работаю, не так ли?

– Ну… заметил как-то вечером в фартуке.

– Видел меня… где?

– По дороге домой.

– Домой… – Она осеклась с подозрением. – Тобиас?

Останавливаюсь у знака «Стоп» и встречаюсь с ее большими карими глазами, в которых сквозит беспокойство.

– Я пару раз приходил к твоей бургерной, но не собирался туда заходить.

– Вот как? – удивляется она.

– Мне не нравится, что ты ходишь ночью одна, поэтому я решил позаботиться об этом.

– Многие поздно возвращаются домой.

– Не хочу, чтобы в их число входила Мейер Сандерс.

Она открывает рот, но так же быстро его закрывает.

– Я буду забирать тебя каждый вечер, когда смогу, если ты позволишь. – По моему лицу расплывается улыбка. – А если нет, то все равно буду приходить.

Тихий смешок слетает с ее губ, но напряжение быстро проступает между бровями, и она отводит взгляд.

– Так, значит, ты в курсе, где я живу?

– Нет, – качаю я головой и краем глаза замечаю, что она смотрит на меня. – Как только ты оказывалась в безопасности, я шел к себе. Все, что я знаю, – ты живешь недалеко от кампуса. Рядом с ним пункт охраны, да? – Понимаю причину ее беспокойства и добавляю: – Если ты не хочешь, чтобы я знал, где ты живешь, могу высадить тебя у пункта.

Ничего не говоря, она начинает теребить край своей рубашки с длинными рукавами.

Сворачиваю на дорогу, ведущую к университету. Как только мы проезжаем мимо парка, она велит свернуть на узкую улочку. Дома на ней выглядят так, будто когда-то здесь был мотель, но потом его продали по частям. Некоторые домишки получше, некоторые похуже, и все как будто прилеплены друг к другу.

– Остановись здесь, пожалуйста, – говорит она, отстегивая ремень безопасности, и поворачивается ко мне. – Спасибо за сегодняшний вечер и за… за те вечера, когда я не знала, что ты был рядом.

– Хочешь сказать, я не выиграл золотую медаль в искусстве сталкерства?

Мейер смеется, и напряжение спадает.

– Не-а. Может быть, бронза, что думаешь? – Она приподнимает плечо, на губах играет легкая улыбка.

– Эй! Третье место не для Тобиаса Круза. Ладно, наверное, стоило проводить тебя до дома.

– Серьезно, спасибо. Иногда там правда страш…

Мейер вскидывает голову и, прищурившись, смотрит в лобовое стекло, затем в спешке распахивает дверь и выпрыгивает из автомобиля.

– Стой, что… – кричу, выбегая следом.

Какого черта?

Ни хрена она рванула.

– Бьянка! Что случилось? – кричит малышка в панике, направляясь к старой зеленой «Камри», у которой стоит… Бьянка. Бывшая девушка Купера вздрагивает, но тут же успокаивается, когда понимает, что это Мейер.

– О, слава богу! – выдыхает Бьянка. – Кажется, пустышка Бей у тебя, а я не могла найти запасную. Мы собирались съездить в аптеку.

– Вот невезение. – Слова Мейер звучат напряженно, она начинает копаться в сумочке. Наконец достает что-то и держит на ладони.

Бьянка показывает большой палец, а Мейер проскальзывает мимо нее и просовывает голову на заднее сиденье. В этот момент ее подруга наконец замечает меня и вскрикивает:

– Твою ж мать!

Усмехаюсь, приподнимаю бейсболку и надеваю задом наперед.

– Извини, не хотел напугать.

Мейер замирает, она, видимо, не осознавала, что я вышел из «Доджа» вслед за ней.

Она медленно разгибается, в руках у нее клубок одеяла. Глаза устремляются на меня.

В воздухе раздается тихий плач, Мейер покачивает сверток, и плач утихает.

В одеяле ребенок, понимаю я.

– Тебе пора, – говорит она и направляется к одному из домов. Но через пару шагов останавливается и настороженно смотрит на меня.

Я подхожу к ней и бросаю взгляд на сверток. Вижу кроху. Девочка, судя по розовой соске во рту.

Больше разглядеть ничего не получается, поэтому отступаю назад и смотрю на юную мать. Говорю:

– Увидимся в воскресенье?

Застыв, Мейер долго смотрит на меня, потом слегка кивает.

Поворачиваюсь и иду к своей тачке.

Теперь все становится ясно.

Вот почему Мейер работает на износ. Не тусуется и не занимается тем, чем, сука, занимается мое поколение. Она весь день вкалывает до смерти с такими придурками, как я, а затем до ночи пашет в бургерной. А когда не работает – учится сама и заботится о ребенке.

О своем ребенке.

Я потрясен.

В голове не укладывается, что студентка, родив, может все успевать. Сложно представить, что кто-то справляется, работая и одновременно воспитывая ребенка, но она, похоже, профи.

Ответственная, организованная, лучшая в своем деле.

Неудивительно, что в расписании у нее нет утренних занятий.

И вот появился мудак, который угрозами заставил ее работать в любое время суток, – я. Используя свои тесные связи с ее боссом, я отнял у нее личное время. Теперь я понимаю, что перестарался.

А она… Она никогда не жалуется, всегда выкраивает минутку, чтобы ответить, и делает все возможное для меня. Я выдергивал ее откуда угодно утром, днем и вечером. В будни и выходные, и даже отодвигал других ее учеников, когда это было необходимо. Я не раз видел ее раскрытый ежедневник, в котором были вычеркнуты фамилии и поверх вписана моя.

И честно говоря, мы встречаемся чаще, чем нужно, потому что мне чертовски нравится быть с ней.

Я хочу быть с ней.

Но она со мной встречается по обязанности. Это ее работа, за которую она получает деньги.

Подъезжая к своему дому, достаю телефон из подстаканника и ищу ее имя в списке контактов. Набиваю сообщение об отмене воскресной встречи, назначенной раньше, но перед тем как нажать на кнопку «Отправить», вспоминаю, что говорил тренер.

Малышка-репетитор за возню со мной получает больше, чем за других. И… И если у меня появятся «хвосты», она будет чаще со мной заниматься. У нее будет больше денег, а значит, она сможет отказаться от работы в бургерной или взять там меньше смен, и тогда у нее появится время на то, чтобы вечера проводить дома с дочкой. Да и сами занятия можно организовать по-другому.

Удаляю сообщение и отправляю новое.

Смотрю на телефон, ожидая ответа с неожиданным чувством беспокойства.

Глава 15

Мейер

Радионяня пищит под боком, давая понять, что Бейли завозилась в своей кроватке, а значит, пора готовиться к утреннему кормлению. Сажусь, протираю глаза и включаю телефон, чтобы проверить время.

Внутренности мгновенно сжимаются: на экране отображается уведомление, полученное почти сразу после отъезда Тобиаса.

Не знаю, что меня тормозит, но сообщение я не открываю. В любом случае мне придется ответить, но не сейчас. Пусть подождет еще немного.

Поднявшись с дивана, вхожу в комнату Бейли, и как раз вовремя – раздается ее тихий плач.

– Иди сюда, моя малышка, – шепчу я, поднимая дочку на руки.

Беру соску, одеяло и несу Бейли в гостиную. Сажусь, пристроив под спину подушку, чтобы было удобно, и начинаю кормить.

Глаза малышки встречаются с моими, и я, расплывшись в улыбке, провожу кончиками пальцев по темным