Серёже и рассказать ему о том, что я увидел. Может, он сообразит, что к чему. В конце концов, он должен лучше знать собственного дядю.

Всё ещё продолжая строить гипотезы о том, почему дверь квартиры могла остаться открытой, я вернулся к входной двери и потянул её на себя. И тут же отпрянул: на пороге стояло двое. Оба здоровые, мясистые. Тот, что слева — лысый, справа — с усами и пробивающейся сединой на висках.

Увидев меня, они синхронно улыбнулись и подались вперёд. Я рефлекторно отступил в коридор, даже не пытаясь захлопнуть перед ними дверь: было ясно, что не успею, да и сил не хватит.

— Привет, хлопчик, — сказал лысый, не переставая улыбаться.

— Ну ты спортсмен, — осклабился усатый.

— Что вы? — спросил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Нам куда интереснее, кто ты, — бросил усатый, аккуратно закрывая за собой дверь.

Ситуация складывалась так себе: путь к отходу отрезан. Теоретически можно прорваться к лоджии на кухне — но что дальше? Этаж высокий, не выпрыгнешь. Да и успеть почти нереально, догонят раньше.

— Давайте поговорим, — предложил я.

— Так и мы о чём? — осклабился лысый. — И мы за поговорить. Ты чей, а?

Усатый посмотрел на лысого. Потом покачал головой, после чего сказал:

— Не местный он.

— О как!

— Да слышно по говору, — продолжал усатый. — Ты никак из самой Ма-а-сквы пожаловал, а? Во народ у вас: по таким вопросам сопляков посылает…

— Это какое-то недоразумение, — вставил я.

— Да уж, — согласился лысый. — Ещё какое недоразумение.

— Какого фига ты здесь делаешь? — спросил усатый. — Врать не советую, хуже будет.

Я лихорадочно прокручивал в голове варианты. Сказать правду? Но тогда придётся рассказать и про Серёжу… а так у него есть шанс уйти. Может, помощь привести. Насчёт работы милиции в эти годы у меня иллюзий не было — но, может, у него есть другие варианты? С отцом связаться, совета попросить, контакты. Только бы догадался свалить! На крайний случай можно ведь и тревогу поднять: симулировать пожар или ещё что-то в этом роде, чтобы соответствующие службы приехали, соседей переполошить.

Китайский мобильник я, как назло, оставил в багаже, под охраной Серёжи, чтобы лишний раз не светить трубку.

— Я вообще проездом тут, — торопливо сказал я. — Так-то дальше в Крым собираюсь, отдыхать. Друг попросил перед вылетом заехать по адресу. Говорит, родственник перестал на связь выходить, вот и…

— Друг, значит, — нахмурился лысый. После чего посмотрел на подельника и произнёс: — Петро, веришь?

— Да чёрт его разберёт… а сам-то кто? Зовут как?

— Саша, — быстро ответил я.

— Саша, значит, — кивнул лысый. — Чем у себя в Москве занимаешься? В Москве же, так?

— Так, — кивнул я. — Студент я. Учусь.

— О как! И где учишься? Не в ментовской школе часом?

— Нет, — я помотал головой. — Я на лингвиста учусь. Языки.

— Языки, говоришь… — лысый ухмыльнулся. Потом посмотрел на усатого. После чего с места рванул и прижал меня всей своей тушей к стене в коридоре.

В руке усатого блеснул нож, который через мгновение оказался у моего горла.

Я старался не паниковать. В этой ситуации самое лучшее, что можно сделать, это сохранять трезвость рассудка. Попытаться вырваться можно, но очень уж рискованно. Видно, что бандюки такими делами не впервые занимаются и готовы к неожиданностям. Хотели бы убить меня — убили бы сразу. Значит, им что-то от меня надо.

— Где он? — прошипел лысый.

— Я не знаю, — честно ответил я. — Сам хочу выяснить…

— Сколько он вам должен? — вмешался усатый.

— Полтинник… — соврал я.

— Полтинник, — ухмыльнулся лысый. — И ради этого ты сюда сунулся? Ты хоть представляешь, в какие дела он встрял, малец? Полтинник, блин…

— Короче, выкладывай, под кем ходишь. Звездеть не вздумай — порешим на месте.

— Ладно, — кивнул я, приготовившись врать.

И в этот момент скрипнула входная дверь. Бандиты переглянулись.

— Какого х…я, ты не запер⁈ — возмутился лысый.

На пороге стоял Серёжа. За ним, на площадке, виднелись наши чемоданы.

«Беги!!!» — мысленно заорал я, изо всех сил надеясь, что Серёжа сообразит сделать ноги. Но тот продолжал стоять на месте. Потом неловко улыбнулся и произнёс:

— Здрасьте.

Усатый аккуратно убрал нож от моего горла и развернулся к Серёже.

— И тебе не болеть, — ответил он. — Ты кто?

— Я Серёжа Гуменюк. Племянник Антон Семёныча…

— Племянник, значит, — ухмыльнулся лысый.

— Ну да, — Серёжа пожал плечами. — А вы его сотрудники, да? Если что — Саша, он со мной приехал…

Мне хотелось зажмуриться. Серёжа катастрофически неправильно оценил ситуацию. Он что же, нож не заметил? Или же заметил, но играет?

Усатый отодвинулся от меня. Встал за спину Лысого. В его руке как по волшебству появился пистолет. Какой именно — в полумраке прихожей я не разглядел. Но, судя по утолщению на конце ствола, с глушителем.

Плохо. Совсем плохо. Надо бы начинать действовать…

Лысый сделал два шага по направлению к Серёже, спрятав нож за спину. Серёжа продолжал стоять на месте, глупо улыбаясь. Усатый вплотную подошёл к лысому и встал за его спиной. «Чтобы схватить Серёжу понадёжнее…» — понимаю я.

Я напружинился и приготовился к рывку. Главное — попытаться вырвать пистолет. Если получится, не тормозить, стрелять по ногам.

И тут лысый поскальзывается на потёртом коврике, который расстелен в коридоре, возле прихожей. Его ноги скользят вперёд, а дюжее туловище резко смещается назад. Он рефлекторно вытягивает за спиной руки, чтобы смягчить падение, в том числе ту, которая продолжает сжимать нож.

Лезвие беззвучно входит усатому в корпус, чуть пониже солнечного сплетения. А потом он оказывается на полу, придавленный тушей лысого. Слышатся хлопки, будто кто-то резко, со стуком, поставил на пол табурет, впечатав его в ламинат всеми четырьмя ножками.

Я не сразу понял, что это выстрелы. Только когда усатый с бесконечным удивлением посмотрел на меня и что-то прохрипел. На его губах появилась пузырящаяся кровь.

Серёжа застыл в дверном проёме, округлив глаза и широко открыв рот.

Я вышел на площадку, подавив желание немедленно сделать ноги. Посмотрел по сторонам. У двери напротив глазка нет, уже хорошо. Да и у остальных соседей дома тихо: