– Я сплю! – зачарованно проговорил Кирилл.

– Есть мнение, что жизнь вообще всего лишь сон, снящийся богу. Но так как я точно знаю, что не сплю, то и ты бодрствуешь.

– Но это же чушь!

– Один писатель[9]говорил, что девяносто процентов чего бы то ни было в мире – полная чушь. Я с ним солидарен.

Кирилл насытился висением над пропастью и созерцанием Вселенной под ногами, сказал не допускающим возражений тоном:

– Все, хватит любоваться чужими снами! Поднимайся и выключай машину!

Лаврик хотел возразить, но посмотрел на лицо Тихомирова и без лишних слов начал карабкаться по дырчатой оболочке «корня» к креслу. За ним вылез Кирилл, вцепился в подлокотник, молясь в душе, чтобы кресло не опрокинулось. Однако оно стояло прочно, как приклеенное, по сути, опираясь лишь на «корень», и подчинялось, очевидно, тем законам, которые поддерживала запущенная Лаврентием программа Преодоления Невозможного.

– Выключай машину на хрен!

Лаврентий несколько раз «кликнул» мышкой, сворачивая программу, и тотчас же «корни» начали втягиваться в кресло, стол и шкаф, бездна подернулась дымкой, проявился узор паркета, уплотняясь до консистенции настоящих древесных планок, перепончатый «гриб» с «живым глазом» на нем превратился в стол и монитор. Последний раз вздрогнули стены, и все успокоилось.

Кирилл оглянулся на дверь. Она была на месте, только цвет ее изменился, стал сиреневым, с перламутровым отливом.

– Ну? – повернулся к нему с осоловело-гордым видом Лаврентий.

– Да! – с чувством ответил Кирилл, добавив про себя подходящее к месту ругательство. – Никогда бы не поверил, если бы кто рассказал!

Послышались быстрые легкие шаги. В дверном проеме появилась запыхавшаяся Лилия, с любопытством окинула комнату взглядом.

– Во что это вы выкрасили дверь? Что здесь происходит? Когда я подъезжала к дому, мне показалось, что он гораздо выше, чем был до этого.

Кирилл и Лаврентий переглянулись.

– Если бы я знал, что происходит, – сказал Кирилл, – мне бы цены не было.

Лилия улыбнулась, потрогала пальцем пластину двери.

– Это шутка или?..

– Или, – кивнул Кирилл. – Наш герой, похоже, достиг цели, хотя результат превосходит все ожидания. Вместо того чтобы взламывать защиту компьютерных сетей, он взламывает нашу реальность.

– Ну почему, не только, – возразил, оживляясь, Лаврик. – Перед твоим приходом я свободно гулял по Инету и заглядывал на сайты ФБР и ЦРУ. А вот к своим спецслужбам добраться труднее, они работают автономно, без выхода во «всемирную паутину», и доступ к ним возможен только через электропитающие фидеры. Хотите, попробуем?

– Зачем? – Кирилл недовольно посмотрел на компьютерщика.

– Ради любопытства.

– Любопытство не порок, как говорится, но большое свинство. Не стоит рисковать только ради демонстрации своих возможностей, как это делают твои бывшие коллеги-хакеры. К тому же сети наших спецслужб имеют фотонную защиту. Если тебя вычислят – костей не соберешь.

– Как хочешь, я просто так предложил. – Лаврентий вытащил дискету, повертел ее в пальцах, любовно погладил и спрятал в карман. – Это еще не окончательный продукт, но нечто стоящее. Капитан будет доволен. Сейчас сделаю несколько копий на всякий случай и займусь доводкой программы.

– Ты же говорил, что потребуется не менее двух недель.

– Удивительно, но факт: эта штука сама себя творит! Я только ускорил процесс, обходя ненужные этапы. Ты ни разу не играл в «Годсим»[10]? Это примерно то же самое, но уровнем выше. И вообще моя ПН ведет себя как живой объект. Ты же видел.

– Вы закончили? – рассердилась Лилия. – Сейчас же рассказывайте, что здесь произошло! Почему дверь покрашена в этот жуткий мертвячий цвет? Где картины, которые висели на стене?

Только теперь Кирилл обратил внимание на пустые стены кабинета, где недавно висели две картины в модных багетах и под стеклом.

– Вот хренотень! – почесал в затылке Лаврик. – Неужели они упали вниз?

– Куда вниз? На полу их нет.

Кирилл подошел к женщине, сначала проверив прочность пола.

– Пошли, расскажу. – Оглянулся на Лаврентия. – Делай копии, но программу больше не включай.

– Хорошо, – безропотно согласился компьютерщик. Возбуждение схлынуло, и он теперь выглядел уставшим и разбитым.

Кирилл с хозяйкой спустились в холл-гостиную дома, уселись в кресла. Лилия достала пачку «Парламента», закурила.

– Будешь?

– Я не курю.

– Начинай рассказывать. Учти, я в курсе того задания, что Игорь дал твоему другу, так что можешь не упрощать.

– Ты с ним давно на «ты»?

Женщина спокойно выдержала его внимательный взгляд.

– Не имеет значения. Но он знает такие вещи, что волосы дыбом. К тому же на самом деле он – двойная личность.

– Двуличный, ты хочешь сказать?

– Не в том смысле, что ты имеешь в виду. До начала операции Игорь действительно был снайпером, капитаном подмосковного СОБРа. Потом в него вселился…

– Бес!

Лилия осталась такой же невозмутимой, как и прежде.

– Можно сказать и так. В Игоря вселился оператор более высокого уровня, чем твой Лаврик, и теперь они – сборная личность с достаточно высокими интеллектуальным потенциалом и возможностями.

– Откуда он к нам свалился? И зачем?

– Откуда – я сама толком не поняла, но до этого он был, как я уже говорила, оператором сферы контроля за нашей реальностью. Ему не понравилось, что его самого кто-то жестко контролирует, вот он и взбунтовался.

– Я бы тоже взбунтовался, коли б узнал, что меня кто-то контролирует.

– Игорь, то есть оператор, был против того, чтобы в нашей метареальности пользователи компьютерных сетей, по сути – все желающие, становились операторами реальностей низших уровней.

– Виртуальных?

– Да, так говорят сейчас все юзеры.

– Ну, и почему он был против?

– Потому что всеобщая мания создания виртуальностей превращает не подготовленных духовно людей в псевдороботов, не отличающих реальности от виртуальностей и творящих полный произвол в созданных ими мирах. Что ведет к размыванию этических базовых норм и программ и к невозможности дальнейшего усложнения уровневой иерархии.

– Не понимаю.

– Тебе надо поговорить с Игорем, он все объяснит. Я же сама плаваю в этих вещах. Если бы ты пользовался компьютерными игрушками типа «блэк-энд-вайт», ты бы понял.