– Кое-кто, насколько мне известно, по чистой случайности, – пожал плечами следователь. Гвардейский поручик еле заметно улыбнулся. – А большинство – экзальтированные мальчишки. Ну и, услышав очередную сплетню об очередном же предполагаемом возлюбленном Каролины, каковые распространяют во множестве такие вот газетенки, такие мальчишки впадают в депрессию. Кто-то с горя сразу стреляется или вешается, кто-то начинает глушить тоску крепким алкоголем или наркотиками, кто-то ищет острых ощущений и врезается на локомобиле в дерево…

– Но на самом деле ведь это неизвестно, – протянул Дэвид.

– Истина где-то неподалеку, – пожал плечами Руперт. – Но, должен отметить, наша дорогая Каролина – в полном смысле этого слова роковая женщина.

– О, это уж точно, – хмыкнул доктор.

– А самое страшное, – вздохнула Каролина, – что меня даже не мучают угрызения совести. Ну, почти…

Она хотела добавить еще что-то, но тут к их столику снова подошел старший стюард.

– Телеграмма для госпожи Кисленьких! – провозгласил он с истерическими нотками в голосе. – От Его императорского величества Мит-Тяя Первого!

– О, папенька!.. – Каролина взяла переданную полоску бумаги. – Как же он узнал так скоро?

Поручик посмотрел в потолок.

– Что же там? – подбодрил доктор женщину.

– «Соболезную. Роты не мало? Могу прислать еще», – прочитала та телеграмму.

– Его императорское величество так о вас заботится, – с уважением проронил поручик.

– О да, – поддержал Руперт. – Все-таки Мит-Тяй опасно сентиментален…

– Погодите, – встрял Дэвид, – а причем здесь рота? Это… про вашу роту, господин поручик?

– Точно так, – отвечал тот.

– Но… я полагал, это… – Дубовны замолчал. – Мы всегда выезжали на задания с вами…

– Младшая сиятельная госпожа не может путешествовать без должного сопровождения, – наставительно произнес поручик.

– Совершенно верно, – добавил доктор. – Мы, конечно, готовы погибнуть ради дамы, а она может позаботиться о себе сама, но зачем доводить до крайностей? Да и Кароль будет недоволен, если лишится возможности прочесть продолжение приключений Косого и Хромого…

Дэвид молчал. У него был вид человека, попавшего к антиподам и обнаружившего, что они действительно ходят на голове.

– А броневик зачем?.. – спросил он тихо.

– Ну надо же как-то перевозить драгоценности, – пожал могучими плечами поручик. – Один только парадный брильянтовый гарнитур сколько стоит! Только вот госпожа, к сожалению, не всегда предупреждает нас о своем отъезде вовремя. Вот и в этот раз – грузились в спешке, пришлось чей-то багаж из вагонов повыкидывать…

– Ну простите, простите, – примирительно проговорила прелестная вдовица. – Это для меня самой стало неожиданностью, а за всеми этими сборами я совершенно обо всем забыла… Хорошо хоть, – добавила она, – я взяла универсальное траурное платье.

– В смысле? – приподнял брови Бессмертных.

– Ну, я беру с собой платье на тот день траура по мужу, который может выпасть на время поездки, – пояснила Каролина, – и еще универсальное. Мало ли… Вот, видите, пригодилось!

– Редкостная предусмотрительность, – похвалил ее следователь. – Хм, господа, а вам ничто не кажется странным?

– Тихо, – тут же ответил Ян. – Господин Сверло-Коптищев не играет, но, может быть, он еще завтракает?

– Вряд ли. Мы порядком засиделись, – Бессмертных обвел взглядом полупустой вагон-ресторан, – а он всегда начинал играть, когда мы едва успевали выпить по чашке кофе.

– Да что гадать, – пожал плечами доктор и нажал кнопку звонка: – Эй, любезный!

– Что будет угодно господину? – подбежал стюард.

– Скажите, почему рояль молчит? Что, господина Сверло-Коптищева убедили не играть сегодня в знак траура по господину Свищевски?

– Никак нет-с… – отвечал стюард. – Какой-то вандал вырезал струны у рояля. Его чинят-с, а потом господин Сверло-Коптищев намерен лично его настраивать.

– А какие именно струны вырезали? – неожиданно заинтересовался доктор.

– Сию минут узнаю-с… извольте обождать…

Вернувшись, стюард доложил, каких струн не досчитался несчастный инструмент.

– А, ерунда, – хмыкнул доктор и добавил загадочно: – С такими ничего толкового всё равно не сделать…

– И долго еще будут чинить рояль? – с нажимом спросил Бессмертных.

– До обеда, никак не меньше-с, – понял намек стюард.

– Ну, полдня тишины – это уже неплохо, – вздохнул тот. – Идемте, Дэвид. Нас ждет гражданское право в самых бессмысленных и беспощадных его проявлениях… Дорогая Каролина, не скорбите чрезмерно, от этого портится цвет лица.

– Непременно, господин Бессмертных, – улыбнулась та и кокетливо поправила вуалетку. – Но немного я всё-таки погрущу. Как-никак, юбилейный супруг…

К обеду собирались неторопливо. Первым явились Ян и Берт, довольные тем, что отловили-таки корреспондента Зубастоса и пообещали переломать ему пальцы, если еще вздумает упомянуть Каролину Кисленьких в своих пасквилях. Корреспондент, напуганный до полусмерти, трясся и клялся, что вообще-то едет этим рейсом только ради того, чтобы освещать происшествия с господином Сверло-Коптищевым, буде таковые произойдут, а про госпожу Кисленьких телеграмму отправил заодно. А что уж там сочинила Францеска Ловких – за это он отвечать не может, потому что Францеской не является и не ведет колонку светской хроники и раздел о таинственных кровавых убийствах!

За столиком чуть поодаль две молодящиеся дамы пристально оглядели оперативников.

– Фи, – поджала тщательно напомаженные губки одна из них, выправкой напоминающая гвардейца, а сложением – черенок метлы.

– В кои-то веки совершенно согласна с вами, дорогая Мелисса, – сморщила напудренный носик вторая, аппетитно пухленькая, в довольно смелом для ее возраста наряде. – Это люди не нашего круга…

Вскоре появился гвардейский поручик.

– Тоже не пойдет, – заявила пухленькая дама. – Сущий варвар, у меня от него мурашки по коже…

– Это удивительно, но за последние четверть часа мы соглашаемся уже второй раз, милая Кларисса, – удивилась сухопарая дама.

Следующими были Руперт Бессмертных и вымотанный ужасами каролевского скоросудия Дэвид Дубовны.

– Ну… – Мелисса, прищурившись, рассматривала Руперта. – Весьма, весьма достойный господин…

– Это генеральный следователь, – негромко поведала Кларисса, – мне по секрету сказал проводник. Дорогая Мелисса, я не уверена, что стоит… хм… обращаться к нему. К тому же он немолод…

– Мне больно признавать это, но я снова вынуждена согласиться с вами, – ответила ее соседка. – А юноша, на мой взгляд, напротив молод чрезмерно. Это было бы слишком просто.