Я почесал в коротко стриженном затылке. Логично, конечно… Только вот как она сможет добраться туда, к побережью Африки — через равнины, леса, реки и горы, по которым до сих пор ходят мутанты-росомахи, гигантские лисы, и гиено-волки…

— А вот здесь я хотела бы… Попросить тебя, Рольф, пойти со мной!

— Миерна, ты что — дура?! С чего бы это мне — идти с тобой? Да ещё на почти верную смерть?! Если нас и не сожрут дикие звери-мутанты — ты же говорила, что там и людей-то не видишь! — как мы сможем выжить — вдвоём?!

— Ну, выжить с твоими-то навыками нам как раз было бы нетрудно. А причина… — я почувствовал, как эта не по годам прагматичная крошка буквально превозмогает себя. Сейчас, вот чует моя задница, она мне скажет!..

И точно.

— Я, Охотник Рольф… Стала бы тебе женой! Родила детей — наследников твоих и моих. Генов. И способностей.

Ну, со временем, конечно!..

Вот уж сказала, так сказала!

Я на какое-то время просто застыл. Словно кусок телячьего студня.

Гос-споди!!! Иметь в жёнах девочку, которая на двадцать пять лет меня моложе! Да ещё может читать мои мысли! И вертеть моей головой… И…

Да, то, что эта паршивка испытывает что-то этакое ко мне, я, как ни странно, тоже чувствовал. (Вот! Вот до чего доводит долгое общение с телепатами! Начинаешь и сам, напрактиковавшись, читать, чуять — мысли и эмоции других людей!)

— Миерна. А тебя не смущает то, что мне тридцать два, а тебе — пять?

— Нет. И мне не пять, а через два месяца будет шесть!

— И ты считаешь что это — принципиальная разница?

— Ну… Нет, конечно. Но я готова ждать. И ты правильно увидел: я втюрилась, как это говорится, с первого взгляда! Через каких-то десять лет я же — вырасту! А браки с разницей в двадцать-тридцать лет — я тоже вижу! — не были чем-то таким уж исключительным и в твоём детстве!

— Знаешь, кто ты после этого?

— Разумеется. Образ этого огромного хрюкающего животного у тебя прямо перед глазами. Но вообще-то я ещё чую, что ты и сам… — что это в её тоне? Игривость?! — Влюблён? Разве я, когда вырасту, — передо мной возник образ Миерны через десять лет. И я знал, что это — правда. Именно так она, коза сексапильная, и будет выглядеть!!! Похоже, теория чёртова Марвина сработала: Мисс Земля — по-другому и не назовёшь! — не буду для тебя по-прежнему: самой милой и желанной?!

Я сглотнул — в горле почему-то пересохло: словно туда насыпали талька. И мысленно послал всех к чёрту: будь что будет!

Я, наверное, извращенец и педофил. И ещё — идиот.

Называйте как хотите, но хотя я и продолжал высказывать ей свои, малоубедительные даже для меня самого, возражения (По большей части, как отлично понимал, несерьёзные и надуманные!) — а ноги уже несли меня к складам оружия и пищевых концентратов.

Нужно запастись от души.

На кону — жизнь Миерны. И моя.

Рольф.

Вот так это и произошло.

Сегодня — восьмые сутки с того дня, когда мы выбрались из Бункера нашей Базы, и теперь можно смело сказать: нас не поймают!

Даже если бы и доставили снова собак, найти по следам, да ещё от души проперчённым, Охотника с маленькой девочкой на руках, не сможет ни одна собака. И ни один следопыт. Поскольку я-то следов не оставляю. А девочка ещё и видит группы преследователей, и корректирует наш маршрут. А я — чую, и засекаю приборами беспилотники и вертушки. Теперь нам куда легче скрываться: после большой реки, через которую мы перебрались ночью на плоту из двух связанных брёвен, начались густые леса.

Пойдём мы, следуя карте и внутреннему "глобусу" Миерны, вдоль побережья Средиземного моря. Потому что напрямую, используя сохранившиеся в портах лодки и кораблики, конечно, было бы короче, но — и опасней! На воде бы мы были — словно мишень прямо перед глазами операторов беспилотников.

Миерна помогает мне охотиться, и высматривает опасных хищников. Днём спит, ночью — сторожит, охраняя мой сон.

Ладно, наш поход, хоть и совсем не подготовленный, пока проходит "штатно".

Можете называть меня монстром, предателем, похотливым старым козлом, моральным уродом, педофилом, полным кретином — делайте что хотите.

Но я-то знаю, что за эту крошку, что сейчас мирно сопит у меня на плече, и улыбается во сне, я отдам и жизнь… И себя самого — без остатка!

Потому что вот такое оно, это сволочное, и абсолютно не поддающееся контролю чувство…

Любовь.