— А почему именно к ней?

— Потому, что наливка есть только у Яги, у всех остальных боярин без разговоров отбирает. А петь на сухую — это не дело! — влезла Марьяна.

— Думаете, она будет рада гостям?

— Нам сейчас важнее наливка, чем ее настроение. Идем уже.

Алена подхватила меня под руку и потащила прочь из комнаты. С другой стороны прицепилась Марьяна. Боятся, что я сбегу?

И снова я иду по двору в чужой шубе и платке. Алена и Марьяна перешучивались и пытались казаться беззаботными, но я то и дело замечала их встревоженные взгляды, бросаемые то на небо, то на открытое пространство перед внутренней стеной. И шли они так, чтобы не выходить надолго из окружающих дома кругов.

Наконец мы добрались. Домик Яги был самым маленьким на Заставе. Снаружи казалось, что внутри и десяти квадратных метров не наберется. К тому же, домик стоял на высоких сваях, и, чтобы попасть внутрь, пришлось взбираться по крутому крыльцу. На котором не было перил. Хорошо еще, что Алена меня поддерживала, а то шлепнулась бы я с обледенелых ступеней. Внутри избушка оказалась несколько больше: вместо сеней мы попали в большое затемненное помещение с несколькими столами и парой шкафов у стен. Под потолком висели пучки трав, источавшие тонкий аромат. Настоящее жилище ведьмы, даже черный кот спит на покрытой подушками лавке. А еще в комнате было несколько дверей. Кажется, я уже начинаю привыкать к тому, что пространство здесь живет отдельной жизнью.

— Яга-а-а! — завопила Марьяна. — Ты куда спряталась?

— Я на зимнем огороде.

Приглушенный голос раздался из другой комнаты. Алена стащила с себя шубу и повесила ее в шкаф, после чего вышла из комнаты. Марьяна ухватила меня за руку и поволокла следом за богатыркой.

За дверью оказалась небольшая застекленная веранда, которая вела в самый настоящий сад. Несколько зеленых деревьев и кустов с ягодами, аккуратные грядки с травами и цветами. Все это было заключено в белый круг, и там, за линией, царила зима. Я не выдержала и подошла к краю этой аномалии. Ничего необычного не видно, просто полоска мела, но внутри настоящее лето, а снаружи — зима. Я вытянула вперед руку и наблюдала, как на нее падают снежинки.

— Эй, боярыня, отойди с грядки, а то всю лунь-траву потопчешь!

Я отдернула руку и обернулась. Прямо передо мной стояла хрупкая девушка в мужской одежде. Длинная темная коса свисала ниже колен, огромные васильковые глаза смотрели как будто сквозь меня. Настоящая красавица, неужели это и есть та самая Яга? Тогда понимаю, почему Гор с Алешей поссорились. Ради таких девушек подвиги совершают и войны развязывают. Да вы никак завидуете, Лилия Александровна? Да полно те, вы в последнее время тоже весьма популярны среди местных господ.

— Я не боярыня.

Ух ты! Потрясающий ответ, я сегодня в ударе. Но с грядки я все же сошла.

— Пока что нет, но скоро станешь.

— А вдруг не стану?

Сколько можно? Похоже, все здесь стремятся устроить мою судьбу!

— Станешь. Только надо помнить, что бояр двое.

Она что, еще и Алешу мне сосватать хочет? Вот уж спасибо! Пусть себе забирает это сокровище!

— Алеша — не моя судьба, как и Святогор. Зря ты ревнуешь. Пойдем лучше чаю выпьем.

Она помолчала секунду, потом прищурилась и добавила:

— Ты, боярыня, как открытая книга, все по лицу прочесть можно, не стоит даже в мысли лезть! И сейчас ясно вижу, что настойка, за которой эти две вертихвостки пожаловали, тебе в самый раз придется!

Она отвернулась и пошла в сторону дома, я же направилась в беседку, туда, где уже сидели мои провожатые. Марьяна чинно переплетала косу, Алена общипывала ягоды с какого-то куста. Интересные такие, небольшие, похожи на ежевику, только крупнее и светлее. Я тоже отщипнула одну, положила в рот и чуть не выплюнула: настолько она была кислой.

— Ты зачем зелень рвешь? Выбирай те, что потемнее! — Алена сорвала несколько штук и протянула мне. Эти действительно оказались вкуснее, сочные, с чуть заметной кислинкой и необычным, малиново-мятным вкусом. Веточку оторвать на саженец, что ли?

Тем временем вернулась Яга. Она держала бутыль ярко-алой настойки, три кружки и небольшую вазочку печенья. Эх, надо было у боярина закуски натаскать — таинственная Варвара, которую я так и не увидела, очень вкусно готовит. А какие у нее пирожки…

— На мухоморах настаивала? — Марьяна недоверчиво покрутила бутыль.

— Ту, что на мухоморах, я вам, раздолбайкам, не дам. Это — ягодный сбор.

Яга отобрала у нее настойку, выдернула пробку и разлила по кружкам. Только богатырке с Марьяной почти по полной, а мне — на самом донышке.

— Тебе хватит, — сурово сказала Яга, поставив бутылку на стол, но, видимо, мое выразительное лицо говорило об обратном, и она, покачав головой, плеснула еще. — Я как лучше хотела.

Ой, что там с одной кружечки настойки будет! Там и градусов-то, наверняка, нет… Марьяна подняла кружку и громогласно объявила:

— За невесту! Самую красивую, добрую, честную…

— Но боевитую! — встряла Алена.

— В общем — ровно такую, какая нужна нашему боярину! — подытожила Яга и стукнула своей маленькой фляжкой по кружке Марьяны.

Нужна, как же. Но не стоит забивать им голову своими проблемами, и новое правило: «Никому не верить» — тоже против откровений о фиктивности нашей свадьбы. Поэтому я просто улыбнулась и чокнулась со всеми. Надо сказать, настойка у Яги была изумительная: ароматная, в меру сладкая и совсем не крепкая. Я выпила все, что было в кружке и потянулась за печеньем. Яга же снова разлила напиток; странно, но настойки в бутылке не становилось меньше.

— А сколько там всего? — озвучила мой вопрос Марьяна.

— Литров шесть, так что вам хватит.

— Тогда давайте выпьем за жениха! Нашего боярина. Чтоб жену не обижал, и сам ей под скалку не попадался! А то сурова наша Хозяйка!

— Зато под ее присмотром женишок с верной дорожки не свернет!

Алена противненько захихикала, а я быстро стукнулась с ними кружками и выпила свою порцию. Да чтобы такого здорового лба, как Святогор, свалить, скалка должна быть, как бревно! И пусть сворачивает, куда хочет, мне все равно. Стало жарко, поэтому я стянула шубу, платок, даже валенки скинула.

Потом был тост за моих родителей, за Заставу, за… а уже и не вспомнить. Кажется, после пятой кружки Марьяна затянула жалобную песню об уходящей свободе, мы с Аленой даже всплакнули. Но чего грустить? Меня же не хоронят? Поэтому следующую песню пела я, вроде, это было что-то из репертуара Лепса. Хотелось еще Сектор Газа, но будущей боярыне не к лицу такие песни.

Что и говорить — хорошо мы посидели, и из бутылки даже трети не выпили. Зачем только Алена с Марьяной меня домой потащили? Мы ж совсем трезвые были, а что упали один раз, так это все гололед виноват. И вообще, это Марьяна первая поскользнулась. Да еще и прямо до комнаты довели и в кровать уложили, змеюки, а я к боярину хотела! Самое время нам поговорить!