Прогулявшись до любимой кофейни, Хлои заказала масала и уселась в дальней части заведения. Отыскав в Интернете номер телефона исправительного учреждения, в котором содержался ее отец, она прослушала голосовое меню и нажала цифру ноль, чтобы ее соединили с оператором. Она попросила предоставить ей информацию о недавно освобожденном заключенном, но ей лишь ответили, что рабочий день начинается с 8:30. Тогда Файн объяснила, что это касается проводимого ФБР расследования и продиктовала номер своего значка. Оператор извинилась и сказала, что сделает все возможное, чтобы все устроить как можно скорее.

– Что именно вы хотите узнать? – поинтересовалась женщина на том конце провода.

– Мне нужна точная дата выхода на свободу Эйдена Файна. Также я хотела бы уточнить номер его надзирателя.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы достать информацию как можно скорее, но все это может затянуться до открытия.

– Я понимаю, – ответила Хлои, завершая звонок.

Она медленно потягивала напиток, разглядывая снующих туда-сюда посетителей. Снова появилось желание связаться с Молтоном, которое ей едва удалось побороть. Выйдя из кофейни, Хлои обошла весь квартал, прислушиваясь к звукам и наблюдая за тем, как туманным утром пятницы просыпается Вашингтон.

Когда снова зазвонил телефон, Файн уже возвращалась домой. Она практически удивилась, решив, что оператор из исправительного учреждения уже успела раздобыть всю необходимую информацию. Но вместо этого на дисплее высветился номер Молтона. Хлои тут же ответила, стараясь звучать обыденно.

– Привет, – все, что она смогла произнести, взяв трубку.

– Привет, Хлои, – ответил он. Файн никогда не призналась бы ему лично, но она просто обожала, когда он звал ее по имени, а не по фамилии, как обычно агенты обращались друг к другу. – Слушай, прости меня, что повел вчера себя так подло. Эта встреча... Все может быть очень плохо.

– Но ты же сам сказал, что это не проблема.

– Ну, она не касается жизни или смерти, конечно. Осталось всего два часа до встречи с директором и я понял, что должен объяснить тебе, что происходит. Я точно не знаю, чего будет касаться разговор, но предположения есть. Вчера вечером я получил письмо от Джонсона, которое лишь подтвердило мою догадку.

– Говори же, – перебила она. – Я не из тех, кто любит осуждать. Надеялась, ты уже понял это.

– Именно это я и делаю. Но... Как насчет кофе? Где-нибудь недалеко, поскольку у меня мало времени.

– Я знаю местечко, – улыбнулась она, оглядываясь на улицу, с которой только что вернулась.

***

По одному лишь виду Молтона было ясно, что он плохо спал этой ночью. Судя по всему, он действительно сильно переживал по поводу предстоящего разговора с директором Джонсоном. Тем не менее, оделся он достаточно презентабельно и старался выглядеть нормально. Усаживаясь за стол с чашкой кофе в руках, он был скорее похож на человека, который планирует отправиться в путешествие.

– Спасибо, что согласилась встретиться, – сказал он. – После того, как я повел себя сегодня ночью, у меня были сомнения, что ты запросто можешь ответить взаимностью и послать.

– Ты был слегка холоден, – заметила она. – А подобное отношение сразу после секса обычно заставляет девушку задуматься, – Хлои хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но понимала, что ей не удалось достичь желаемого результата. – Более того... В тот момент, когда я сообщила, что нас вызывают обратно в Вашингтон, я уже знала, что что-то не так. Твое настроение и отношение ко мне сильно изменились.

Кайл кивнул, отпивая свой кофе и явно пытаясь оттянуть неизбежное. Когда он поставил чашку обратно на стол, у него не оставалось иного выбора, кроме как продолжить.

– Послушай... Эти последние пять недель или около того, когда новых дел в Бюро не было, Гарсия попросил меня поработать с той группой, которая пыталась разобраться со схемой отмывания денег... Была некая договоренность между наркоторговцем из Бостона, агентом недвижимости в Нью-Йорке и банком здесь, в Вашингтоне. Честно говоря, я до сих пор не до конца уверен, как все это происходило. Зато я в курсе, что группе экспертов, с которой я работал, каким-то образом удалось узнать, откуда идут поставки, – он выделил интонацией слово «поставки». – Эти парни пользовались наличкой, поскольку отследить ее гораздо сложнее. Когда речь заходила о поставках, то подразумевались некие точки... Места, где деньги передавались из рук в руки.

Он замолчал и Хлои поняла, куда он клонит. Она никогда не считала Молтона мошенником, но... все люди допускают ошибки. Идеала просто не существует.

– Мы тогда произвели три ареста. Первым на удочку попался достаточно крутой парень, который находился в розыске почти год за мошенничество с электронным банком. Более того... Мы наткнулись на одну из точек. Прямо там, спрятанная между стеллажами на складе, недалеко от Бостона. Всего нас было четверо, включая меня. И, судя по твоему взгляду, ты понимаешь, о чем идет речь.

– Сколько было в той поставке? – спросила Хлои. Она пока не понимала, как реагировать на его рассказ. Она не знала, стоило ли вообще слушать все это. Появилось ощущение, что она говорит с преступником.

– Шесть с половиной миллионов долларов.

– Сколько ты взял? – наклонилась она ближе, опустив голову.

– Каждый взял по сто тысяч. Мы решили, что это смешная сумма для них и пропажи никто не заметит. В конце концов, никто ведь не отслеживал поставку. Мы первыми нашли ее.

– Тогда с чего ты взял, что директор Джонсон все узнал?

– Понятия не имею. Я никуда не вкладывал деньги. Я просто спрятал их... И постепенно использовал эту наличку на всякие мелочи в течение нескольких недель, чтобы поскорее избавиться от этих денег. Я знаю, что это была глупая идея... Но они достались так легко. Деньги просто лежали перед нами и никто не знал о них.

– Думаю, некоторые купюры были помечены, – предположила Хлои.

– Да, об этом я и подумал.

– Кайл... Если разговор пойдет об этом и у него есть доказательство... Все может очень плохо кончиться.

– Я понимаю. Но... Я хотел, чтобы ты узнала об этом до встречи. Если меня вызвали по этому поводу, то я понятия не имею, как все пойдет дальше. Я не хотел лишиться шанса увидеть тебя еще раз до того, как получу по заслугам. Я был обязан рассказать все.

Узнав его в таком ключе, Хлои стало жаль его. Она никогда еще не видела Молтона напуганным. Потянувшись через стол, она взяла его за руку.

– Я понимаю, почему ты не хотел рассказывать, – произнесла Файн. – И кто знает... Раз вас было четверо, возможно, дисциплинарные меры будут не столь жестоки, как ты думаешь.

– Три года назад агент, отработавший в Бюро двенадцать лет, был пойман на краже всего лишь семнадцати тысяч долларов из российского вагона, – ответил Молтон. – Он потерял работу и провел восемнадцать месяцев в федеральной тюрьме. На этот случай я и опираюсь.