Демоны в «Сатанбургере» спят на спине или тихо колобродят в кухне. Утомительность бесконечной ночи, перешедшей в несвежее утро, охватила нас всех. Даже демонической мебели требуется отдых.

Джин, Нэн и Водка уехали домой. Они использовали канал телепортации – изобретение Сатаны, – чтобы попасть домой. Устройство выглядит как карамельное зернышко. Касаешься желтого конца – из другого конца вырастает дверь. Через нее можно попасть куда хочешь, если правильно задашь программу. Сатана так настроил дверь, что любой из нас может перемещаться между складом и рестораном без затрат времени и энергии.

Водке телепортация пришлась по душе, но всем остальным было по фигу. Двери – это всего лишь двери, неважно, что они необыкновенные или магические. Остальные сказали: «Удобная штука», но ничего больше. Дверь выглядит еще более странно, чем карамельное зернышко, из которого вырастает. Она создана из чистой энергии, в ней переливаются оранжевые огни, что, собственно, и привлекло Вода. Ему нравятся «странные штукенции». Он и сам похож на такую штукенцию.

Джин, Нэн и Вод отправились спать. Их смена начинается утром, они будут работать целый день, собирая души у ничего не подозревающих посетителей. Гроб, Христиан и я приступаем к работе после них, так что нам не так уж нужно ложиться спать прямо сейчас. Однако мое тело ужасно устало, и я даю ему поспать. А мое зрение еще бодрствует, паря поверху, между Сатаной и Христианом. Ни тот, ни другой не устали. Христиан вообще выносливый, может сутки напролет не уставать и не спать.

Он начал новую бутылку золотистого ликера и скоро совсем опьянеет. Эта марка называется «Золотая лихорадка», одна из лучших марок. «Золото везунчика» просто моча по сравнению с «Золотой лихорадкой».

Христиан и Сатана пьют и курят в компании друг друга. Сатана пьет пиво из живой бутылки, пиво – это ее кровь, так что Сатана высасывает всю кровь бутылки, приближая ее смерть, – но она не может возразить. В конце концов, Сатана ее создатель и хозяин.

* * *

Сатана начинает рассказывать, откуда он родом. Сначала он упоминает своего отца, Яхве, то есть Бога.

Основное дело Яхве – создание новых вещей. Именно за эту работу всем богам и платят. Внутри каждой живой звезды есть бог. Внутри нашего солнца живет Яхве. Но он пребывает в ином измерении. Если бы Бог жил в нашем измерении, жар солнца сжег бы его. В измерении Бога солнце выглядит как торговый центр, где температура доведена до оптимальной, где около фонтанов расставлены скамейки и на них всегда можно присесть. Некоторые называют этот торговый центр Раем.

Внутри ТЦ Бог дает жизнь всем созданиям.

Самым первым творением мистера Яхве был маленький столик. Не очень хороший. Ножки были кривоваты, так что он шатался от малейшего прикосновения. Он все еще на обозрении где-то в глубине торгового центра. Отличный пример того, что никто не совершенен, даже Бог.

Сатана стал первым сложным существом, которое создал Яхве. Он был первым ангелом. Ангел – это то же самое, что человек, только родившийся в измерении Бога.

Ангелы также наделены особыми способностями. Некоторые ангелы умеют летать. Другие видят в темноте, или читают мысли, или быстро бегают. Сатана обладает способностью дарить жизнь. Сатана был любимчиком Господа.

У Богов жизнь – одно расстройство. Поэтому с ними так сложно ужиться. Они озлоблены из-за того, что живут вечно, а нести ответственность за миллиарды и миллиарды новых форм жизни – очень сложное дело. Боги – отцы для своих миров, но Яхве похож на пьяного и жестокого отца, который регулярно избивает жену «для науки» и не любит, если вдруг дома не убрано.

Когда Сатана вышел из тени, его отправили в ад. Ад – это такая гигантская тюрьма в самом центре Земли в измерении Бога. Естественно, из всех построенных тюрем она – самая ужасная. Там жили все злые души, а Сатану назначили охранником, чтобы он контролировал зло. Яхве назвал его самым зловредным существом в Аду, потому что он был первым гомосексуалистом. А Господь считает это самым отвратительным злом в мире.

Сатана рад, что ада больше не существует. Это была дерьмовая работа, совсем не для него. Волм сожрал все души из ада, прежде чем взялся за Землю, так что все тираны, о которых вы знаете, уже давно пребывают в небытии. Осталась только ваша память о них. Однако Сатана спас некоторые души, потому что он их коллекционирует. Например, душу Гитлера, Кубла Хана. И Аристотеля.

* * *

Ричард Штайн говорил, что Господь очень привередлив в выборе душ, которые пропускает в рай. Например, он ни за что не пропустит тебя, если ты не крещеный.

Поэтому ребятам вроде Аристотеля крупно не повезло, ведь в их времена крещения не было. Аристотель был хорошим человеком, просто родился слишком рано, и после смерти отправился в ад.

Ричард Штайн ненавидел Господа за этот дурацкий принцип. Хотя на самом деле он ненавидел за это христиан. Он же никогда не встречался с Богом. Так зачем напрягаться ради бог знает кого?

* * *

Проснувшись около полудня, я таскаю свой труп туда-сюда по складу, мои ноги прилипают к бетонному полу, песчаным дробинкам, бесконечно преданным моим ступням. Когда ходишь без обуви, кожа на подошвах становится толстой и грубой, однако остается чувствительной к прикосновениям острых камней и осколков. Кусочек стекла никогда не порежет ногу, зато прилепится к пятке и не отстанет от тебя недели две.

Кроме меня, никто по складу не шатается. Трое моих друзей на работе, двое оставшихся спят. Мои волосы стоят торчком от недосыпа. Голова, которая принадлежит моему телу, тяжела, мышцы шеи в вечном напряжении. Шейные позвонки сжались в спазме. Хорошая острая боль вмиг распрямила бы их, действуя как массаж. Удар ножом – тоже выход.

Я нашел нож в музыкальных инструментах, его использует Гроб для создания нужного шумового эффекта.

Вонзив острие ножа сзади в шею, я сажусь на унитаз, что посреди комнаты. Пока мой кишечник испражняется, я ставлю телик к себе на колени и смотрю приключенческий мультик. Он называется «Джонни – искатель приключений», а дальше будут показывать «Громовых кошек». Пока я ударами ножа снимаю напряжение в шее, пока Джонни мчится на скоростной лодке по Амазонке, кувыркаясь в моем мире на колесах…

Я замечаю мужчину за окном.

Сначала мне все равно. Он просто проходит по ковровой дорожке мимо. Но затем он проходит снова и снова. Я продолжаю выталкивать из себя пищевые отходы, тороплюсь в надежде, что мужчина за окном не заметит, что я сижу на унитазе посреди комнаты со спущенными штанами и теликом на коленях.

И тут появляется второй, в рыцарских доспехах. Он что-то сооружает.

Я обращаюсь в Божье око, чтобы разведать побольше.

* * *

На моем дворе расположился огромный шатер. Он сделан из серой жесткой кожи ящериц, ее также используют в примитивных обществах для пошива одежды и для других нужд – в обществах, которые теперь известны как темные. Черные сухожилия надежно поддерживают сооружение, между маленькими колышками натянуты веревки с развевающимися флагами, сотни клеток во мраке шатра фильтруют удушливый жирный смрад. Рабочие бегают прямо у нас под окнами, раздражают нас (их соседей) приготовлениями к фестивалю, совсем как мы раздражали их нашим электронным шумом вчерашнего шоу. Такая месть.