Он склонил голову и поцеловал ее маленькую ручку.

— Я не говорю о формальностях, — проговорила Каролина ровным голосом. — Но от хороших манер отказываться не намерена. — Она выдержала многозначительную паузу. — И еще: когда Отто находится в этом доме, я не желаю заниматься с тобой сексом. Я серьезно.

Рудольф пристально и продолжительно посмотрел ей прямо в глаза. Но она не отвела взгляд.

Что я делаю? — подумала Каролина. Читаю лекции о хороших манерах самому Рудольфу Бауэру!

— Ладно, я тебя прощаю, — произнесла она шутливым тоном. — Где устраивается вечеринка?

— Мне бы хотелось, чтобы наша с тобой вечеринка прошла вон там. — Рудольф кивнул на кровать. — К сожалению, это неосуществимо. Долг зовет меня в банкетный зал, где к настоящему моменту наверняка собралась уже шумная толпа. — Он крепче сжал ее руку. — Но предупреждаю: в полночь мы с тобой отправимся на прогулку. Отъедем от этого дома на приличное расстояние. — Он наклонился и провел языком по ее животу, выглядывавшему сквозь вырез в платье, поясняя таким образом, чем они займутся ночью.

Каролину бросило в дрожь.

— Эй, что ты делаешь? — воскликнула она.

— Прошу тебя, Кэрри, только не разыгрывай передо мной святую невинность! — несколько насмешливо протянул Рудольф.

Он давно вырос из того возраста, когда, видя эту женщину — тогда еще подростка, — изнывал от желания и страдал, потому что не смел рассказать ей о своих чувствах. Изменилась и Кэрри. Теперь она была еще более красивой и уверенной в себе. И гораздо умней и проницательней, чем в далекие шестнадцать лет.

Рудольф прекрасно знал, что женщины в большинстве своем хитры и опасны. Они играют против всех правил и для достижения своей цели пускают в ход самые изощренные уловки. Каролина, он давно об этом догадывался, скорее всего принадлежала к числу наиболее коварных представительниц прекрасного пола. Почему же тогда, сознавая это, он все равно шел на риск ради ее спасения?

— Пойдем, мы уже и так опаздываем. — Его голос прозвучал как-то странно. Не выпуская руки Каролины из своей ладони, он направился к двери.

Перед встречей с ней ему пришлось выслушать получасовую поучительную речь отца. Тот заподозрил, что их отношения вышли за рамки дружеских, и, видите ли, обеспокоился. По его мнению, такой хорошей девушке, как Каролина, не следует связываться с таким безответственным типом, как Рудольф.

— Для тебя женщины — одно развлечение, — с чувством говорил Отто. — Дожив до тридцати пяти лет, ты ни разу ни с одной из своих подруг не вступал в серьезные длительные отношения. Не понимаю, с чем это связано? Мы с мамой прожили счастливую жизнь вдвоем, ты воспитывался в полноценной семье… Я догадываюсь, почему с тех пор как Каролина приезжала к нам в шестнадцать лет, она больше носа сюда не казала. Наверняка ты приставал к ней с грязными предложениями!

Если бы перед Рудольфом стоял какой-то другой человек, то после таких слов стоило бы заехать ему по физиономии. Но отца он не мог и пальцем тронуть, поэтому лишь бросил в его сторону раздраженный взгляд. Рудольфа так и подмывало все рассказать ему об этой «хорошей девушке», но он сдержался.

Они прошли по нескольким коридорам и очутились в главной части дома. Периодически Рудольф искоса поглядывал на чудесный профиль своей спутницы. Эту женщину он пытался спасти от неминуемого ареста. Из-за нее же отец только что устроил ему выволочку.

Как все запутано! — думал он. Зачем я беру на себя роль благородного рыцаря? И почему, несмотря на то что слыву человеком железной воли, не могу справиться с навязчивым желанием? Почему позволяю ему руководить собой?

Каролина сбавила темп, приостанавливая Рудольфа.

— Подожди, пожалуйста!

Из банкетного зала до них уже доносились звуки музыки.

Рудольф нахмурил брови.

— В чем дело?

— Я хочу задать тебе несколько вопросов, — торопливо, но уверенно проговорила она. — Во-первых, откуда ты узнал, что моего босса зовут Боб Олдридж? Я ведь не упоминала его имени, а вчера за ужином ты сам назвал его так, причем, назвал правильно. Во-вторых, кто тебе сообщил о том, что мы сняли один номер в гостинице?

Рудольф бесстрастно посмотрел в бархатные глаза Каролины. Он давно понял, что допустил эту оплошность, и ждал, когда же она задаст ему подобный вопрос. Его женщина была далеко не глупышкой.

— Кэрри, милая, ты очень невысокого мнения о собственной сексуальной привлекательности. Почему ты так старательно пытаешься найти объяснение моему желанию быть с тобой? Ведь я сказал, что безумно тебя хочу. — Он тихо рассмеялся. — И каковы же твои подозрения? Наверное, решила, что я — шпион или кто-нибудь в этом роде? Так? — Он сильнее сжал ее руку. Его лицо сделалось жестким и неприветливым. — Я никогда не отчитываюсь в своих действиях перед кем бы то ни было. Особенно перед женщинами. Но для тебя готов сделать исключение. Вчера вечером, заехав за тобой в отель, я разговорился с администраторшей. Она-то и сообщила мне о том, что вы с Бобом Олдриджем поселились в одном номере. Теперь тебе все понятно?

Его высказывание насчет ее невысокого мнения о собственной сексуальной привлекательности задели Каролину за живое, но отнюдь не лишило способности здраво мыслить.

Разве администраторы имеют право давать информацию о жильцах отеля каждому, кто пожелает ее получить? — подумала она. Но тут же вспомнила, как непринужденно и весело Рудольф болтал с той девицей, и почувствовала, что повела себя глупо, пристав к нему с расспросами. Этот тип очарует, кого хочешь! И вызнает все, что ему надо!

— Ты делаешь мне больно! — воскликнула она и выдернула кисть из ручищи Рудольфа.

— Да, да, так лучше, — сказал он пренебрежительно. — Не хватало только, чтобы кто-то из моих родственников увидел нас расхаживающих за ручку. Для гостей ты — друг семьи.

— Рудольф! — послышался откуда-то сзади голос Эдуарда.

Он повернул голову, и подошедший Эдуард сказал ему что-то по-немецки.

— Иди в зал одна, Кэрри. Мне звонят. — Рудольф коснулся ладонью ее плеча, развернулся и зашагал по коридору в обратном направлении.

Некоторое время Каролина стояла неподвижно, уставившись на двери банкетного зала. Конечно, подозревать Рудольфа в промышленном шпионаже было глупо, но она до сих пор сомневалась в том, что он не ведет за ее спиной какую-то тайную игру.

С противоположного конца коридора послышался шум голосов и смех. Каролина покачала головой, прогоняя навязчивые мысли, и вошла в зал.

Оркестр на возвышении у дальней стены исполнял джаз. Десятки разноцветных лампочек вдоль стен освещали пространство волшебным светом.

Каролина огляделась по сторонам. Не увидев в толпе ни одного знакомого лица, она вздохнула, взяла бокал шампанского с подноса, который проносил мимо молоденький официант.

Вообще-то обижаться было не на кого. Рудольф честно признался ей в том, что она нравится ему как любовница, но не более того. Ее чувства, ее переживания и сомнения не представляли для него ни малейшего интереса. Он брал, что хотел, а об остальном не задумывался.