Танька не стала возражать мальчишке и объяснять, что все на самом деле не так. Было приятно, что о ней хорошо думают. Может, и правда заделаться правильной?

Неожиданно Алексей остановился.

– Наверное, у Мари теперь ничего получаться не будет, – заговорил он, глядя Таньке в глаза. – Я так думаю. Двести пятьдесят лет ей все удавалось. Но тогда она просто делала свое дело. А теперь… – Мальчишка весело подмигнул. – Хорошо, что мы вернулись в Россию! – В отличие от других фигур, глаза у Алексея были почему-то живые. – Здесь всегда все происходит не так, как задумывается. – И без паузы затараторил. – Делаем так. Я вбегаю первый и начинаю кричать, что Музей горит. Ты хватаешь своего друга. И если Настя не будет упрямиться, она выведет вас обратно к тоннелю. А там через трамвай вы окажетесь у себя. Только обещай, что обязательно придешь ко мне в гости.

– Конечно, – машинально кивнула Фролова, еще не сообразив, что у нее попросили.

– Ну, все!

Мальчишка толкнул дверь, и Танька увидела небольшую комнату, заполненную восковыми фигурами. Часть из них стояла вдоль стен, другая часть столпилась вокруг стола.

– Горим! Горим! – завопил Алексей.

Фигуры отшатнулись в разные стороны, и Фролова наконец смогла разглядеть стол. На нем лежал Макс, лицо его было облеплено бледно-розовой жижей.

В первую секунду Танька решила, что они опоздали, – Тихомирова уже убили и снимают с него посмертную маску.

– Быстрее! – подогнал ее Алексей и стал с криками опрокидывать высокие стеллажи. На пол посыпался инструмент.

Танька и сама не знала, зачем она идет к столу. Тяжеленного Макса она с места не сдвинет. Да и что делать с его телом, непонятно.

И тут произошло неожиданное.

Мертвый Тихомиров всхрапнул. Еще не веря в свою удачу, Танька схватила его за руку и вскрикнула, почувствовав под пальцами что-то холодное.

Значит, он все-таки мертв!

И только пригнувшись, она рассмотрела, что на руке у Тихомирова тоже воск.

Макс снова всхрапнул и стал поворачиваться на бок.

– Ах ты, соня!

Танька сдернула спящего Тихомирова на пол. Оглушенный, еще не пришедший в себя Макс замычал. Застывающая маска на лице не давала открыть ему глаза. Танька потянула одноклассника за руку и потащила к выходу. Идти он не мог, потому что из-за вынужденной слепоты обо все спотыкался – стараниями Алексея на полу лежало много всего.

– Что такое?

Танька уже почти выволокла одноклассника в коридор, когда навстречу ей вышла Мари. Максим, уже сообразивший, что к чему, содрал с себя маску и, увидев мадам Тюссо, запустил комком воска в нее.

– У, кикимора болотная, – выругался он, и Танька прыснула – таких слов она от правильного Тихомирова не ожидала.

Таньке под ноги попал фонарь – вбегая в комнату, Алексей оставил его на пороге. Фитилек внутри еле горел.

– Не подходи! – Фролова подхватила фонарь и открыла дверцу. – Я сейчас здесь все спалю!

Она сдернула с Максова уха остатки воска и сунула поближе к огню. Воск затрещал и поплыл.

– Несносные дети! – взвизгнула Мари. – Вам все равно не выбраться из моего Музея. Тот, кто сюда попадает, живым на улицу не выходит.

– А вот и врешь! – В Таньку словно маленький бесенок вселился. Она была жива, а все остальное теперь казалось абсолютно не важным. – Я выходила и еще раз выйду!

– Ты – моя ошибка, и я ее исправлю.

– Это вы ошибка! – завопила Танька, занося руку с фонарем. – Восковые фигуры не могут двигаться и убивать людей!

Она швырнула фонарь под ноги Мари, прямо на подол платья. Мадам Тюссо совершила прыжок, довольно резвый для восковой фигуры, и освободила ребятам дорогу.

– Идемте, идемте, – позвала из глубины коридора Настя. – Сейчас здесь окажется весь Музей! – Она нервно теребила носовой платок и с тревогой поглядывала на суматоху за спиной ребят. – Давайте скорее! Мне надо еще проследить, чтобы Алеша вернулся на место. Не дай бог, его в чем-то заподозрят.

– Он что, важная фигура? – Танька мертвой хваткой держала Макса за руку и как тягач потащила его за собой. – Чего ты его все к родителям тянешь? Он ведь уже большой.

– Кто?

– Как кто? – От удивления Настя остановилась. – Он цесаревич, наследник престола.

– Кто? – Танька споткнулась.

– Будущий царь России.

«Вот это компашка! – мысленно ухмыльнулась Фролова. – Принц французский, наследник российской короны. Кому рассказать, не поверят».

Она тут же зауважала мальчишку. Будущий царь, а им помогает.

Если французского дофина Танька нисколько не боялась и даже ни капельки не жалела, то царевича ей было немножко жалко. Его тоже убили. А он ведь совсем пацан.

Свою грустную мысль Фролова до конца не додумала, потому что они вновь оказались возле длинной стены со слуховым окошком.

– Уходите! – Мягкие руки толкали их в спину. – Идите прямо и попадете на трамвай. И не приходите сюда больше никогда! Живым здесь не место. После сегодняшнего Мари вряд ли будет вас искать. Надеюсь, на этом ваши приключения закончились.

– Нужно Иру забрать! – Макс снял со своего плеча руку Насти. – Без нее я не уйду.

– Она уже умерла, – покачала головой девушка.

– Неправда! – завопил Тихомиров, и Танька испугалась, что он сейчас упадет на пол и забьется в истерике.

– Почему вы меня не слушаете? – удивилась Настя. – У вас нет времени за ней ходить.

Танька глянула Максу в глаза и поняла, что без Кильки не сдвинет его с места.

– Идите к трамваю, – приказала она. – Мы с Веселкиной скоро придем. – Фролова повернулась к Насте. – Как попасть в зал?

Девушка махнула рукой вдоль стены в обратном направлении, и Танька, чтобы больше ни с кем не спорить, не оглядываясь, побежала назад.

Дверь вскоре нашлась. Перед этим в темноте она просто пробежала мимо нее.

Ирка все так же сидела на лавочке. Глафира задремала, свернувшись у нее на коленях.

– Вставай! – Танька схватила Кильку за плечи. – Просыпайся!

Плечи у Веселкиной были каменные, и сама она была вся словно деревянная.

– Ну же!

Танька прислушалась. Крики и топот раздались где-то за стенкой. Там шумели, что-то роняли, ругались. В зале пока никого не было. В углу только стоял столик, за которым Мари днем пила чай. Еще один стол оказался в другом углу. За ним обычно сидел тощий бородатый мужик в рубахе. Мадам Тюссо называла его Распутиным. Он единственный из всех почему-то был обречен вечно пить чай.

Покачивались пыльные растения на подоконниках.

– Ирка, тебя Макс ждет!