– Я все понял, братва… Сделаю, что скажете, только не убивайте…

– Давай, шевели мослами!

Юнец оторвал меня от стены и пинком отправил вдоль проулка. Загребая подошвами снег, я двинулся в «указанном» направлении. Шли мы недолго. Скрипнула дверь, на снег выпал прямоугольник света.

– Сюда!

Я вошел в узкий затхлый коридор, оканчивающийся деревянной лестницей. Отворивший дверь громила, габаритами два на полтора, посторонился, пропуская меня.

– Патрик! – обратился он к прыщавому басом. – Хозяин велел тебе и твоим корешам ждать в «Осьминоходе»…

– Как скажешь, – пробурчал тот. – Дикарь – теперь твой геморрой.

Хлопнула дверь, отрезая нас от мороза. Громила быстро и профессионально меня обыскал, отняв все, что было, кроме мешка с приблудой.

– Топай наверх, – сказал он. – Хозяин будет с тобой говорить.

Я проворно вскарабкался по хлипкой, угрожающе потрескивающей лестнице. Охранник остался внизу. Достигнув верхней площадки, я оказался совсем в другом помещении.

В таких хоромах на Дожде я еще не бывал. Стены, обшитые темно-коричневыми деревянными панелями, хрустальные бра, формой напоминающие навершие «шланг-букета», красная с черными узорами ковровая дорожка, которая вела к двери, выкрашенной под цвет панелей. Я подошел к ней, нажал на бронзовую ручку в виде головы шерстня.

За дверью оказался кабинет. Первым делом бросились в глаза шкафы, плотно набитые фолиантами. В простенках между шкафами – плотно зашторенные узкие и высокие окна. Посредине – массивный письменный стол на гнутых ножках. Все скрывалось в полумраке. Включена была лишь настольная лампа, отдаленно похожая на Облачника. Ее синеватый свет выхватывал чешуйчатые лапы хозяина кабинета, лежащие поверх кожаного бювара.

– Садись, Странный! – проскрипел Ящер.

Я осмотрелся, нашел изящный, как и прочая обстановка, стул возле двери. Уселся, рюкзак с приблудой положил у ног.

– Выпить хочешь? – осведомился торгаш.

– Не откажусь.

Ящер нажал на звонок. Распахнулась вторая, не замеченная мной дверь. Вошла давешняя рыжая. Только по цвету волос и узнать, а все остальное – высокая прическа, брильянтовый просверк сережек в ушах, длинное вечернее платье в блестках – будто от другого человека. Величественной походкой Рыжая пересекла кабинет, поставила перед хозяином высокий стакан с чем-то белым, а мне поднесла запотевший бокал с золотистым пузырящимся напитком. Не сказав ни слова, она удалилась.

– Ваше здоровье, – пробормотал я и пригубил напиток.

По вкусу – игристое вино. Яда я не боялся, организм призрака способен нейтрализовать большинство органических токсинов. Меня пробовали отравить в гареме Стаффорда, а служба охраны лояльности Мерзлоты регулярно допрашивала граждан – в том числе и меня, рядового рудокопа, – предварительно наколов какой-то дрянью. Так что если Ящер задумал отправить меня на тот свет при помощи яда, он просчитался. Пулей было бы вернее…

– Целестинское трехлетнее, – произнес Ящер, будто угадав мои мысли. – Завидую. А мне можно только молочко. Молочко, и девку погладить по сладкому заду. Только погладить, ничего больше! Представляешь?

Я не стал отвечать. Чего это он разоткровенничался? Наверное, тоже решил, что пулей будет вернее.

– Все – артефакты, будь они неладны, – продолжал распинаться Ящер. – Мое благословение и проклятие. Сорок лет с ними вожусь. И ведь никогда не знаешь, какой сюрприз преподнесут. Кому здоровье подарят, а кому… как мне. Хорошо, что детей у меня нет. Сибилла, покойница, очень хотела мальчика и девочку. Да не получилось. И хорошо, что не получилось. Она бы не пережила, родись у нас скиллы.

Я по-прежнему молчал, понимая, что это не приступ слабости у немолодого, смертельно больного человека, – Ящер чего-то от меня хотел.

Неожиданно он брякнул стаканом о полированную столешницу, расплескав недопитое молоко. Резко подался вперед.

– Передай Кроту, парень, что я свой должок помню, – прошипел он. – Не надо приносить в мою лавку креагуляры, стохаторы и прочее. Я и так скоро сдохну, но не хочу окончить дни в расстрельной канаве!

Он задохнулся, схватил стакан и залпом осушил его.

– Обязательно передам, – сказал я. – Как только увижу…

Карр Ящер помахал рептильей лапой, будто уже выпроваживал меня, но я остался на месте.

– Тогда сделай это побыстрее, – проговорил он, справившись с приступом удушья. – Шляться по городу с креагуляром в мешке – ничего глупее и придумать нельзя. Да еще в компании Бора! Ты хоть видел, как он эту штуковину нашел?

– Видел… вроде… Он ее в грязи подобрал…

Ящер закатил глаза.

– О, Ктулба! – вздохнул он. – Стало быть, недавно ты в нашем бизнесе, коли не знаешь, что основные узлы Великой Машины под ногами не валяются. За них люди жизни кладут, понял? Свои, а чаще – чужие.

– А кто он такой, Бор-то? – с видом деревенского простака поинтересовался я.

Ящер хмыкнул.

– Нашел дурака, – сказал он. – Единственное, что я могу сказать… Держись от него подальше, если хочешь дожить до моих лет. Выйдешь от меня, дуй прямиком в порт. В столицу ходят разные суда, но тебе нужно то, которое не станут обыскивать.

– В столицу? – удивился я. – В Солнце-на-Восходе?

Карр воззрился на меня, как на идиота.

– Если Крот не перебрался на юг, к скиллам, – пробурчал он, – то где, кроме Ярмарки Теней, ты его найдешь?

Я вздрогнул. Благодаря личинкам мне было известно, что Ярмаркой Теней называли в столице нелегальную биржу, где торговали большими партиями артефактов, но впервые мне пришло в голову, что оперативный псевдоним Дэна Крогиуса созвучен этому названию.

Ладно. Во всяком случае, Ящер непричастен к гибели Тени, иначе к чему вся эта комедия? Главное, я узнал три важные вещи. Первая – следы Дэна нужно искать в Солнце-на-Восходе. Вторая – дикарь Бор не тот, за кого себя выдает. И третья – существует или существовала в прошлом некая Великая Машина, за узлы которой запросто могут убить. По крайней мере, торговец артефактами Карр, чья родня правит этим дымным городком, не желал связываться с невзрачной железкой, якобы подобранной дикарем в Роговом болоте.

– Последний вопрос, Карр, – сказал я, поднимаясь.

– Валяй!

– Какое судно станут обыскивать в последнюю очередь?

Хозяин лавчонки и по совместительству – богатейший человек города мелко затряс головой и заперхал. Я терпеливо ждал, когда Ящера отпустит приступ смеха.

– Паровую яхту мэра! – сообщил он. – Все, двигай. И чтобы больше я тебя здесь не видел!

Я подхватил рюкзак и вышел не попрощавшись. У лестницы меня окликнули. Я обернулся. Бесшумно ступая по ковровой дорожке, ко мне плыла Рыжая. И снова я удивился произошедшей с ней метаморфозе. В этой светской львице не осталось ни капли от той стервочки, которая караулила сокровища своего хозяина в лавке. В вытянутой руке Рыжая несла кожаный пояс-кошелек. Судя по всему, он был битком набит чеканами.