– Возьмите это, – произнесла она.

Я едва успел подхватить подарок. М-да, это не пять жалких монет, которые отслюнявил мне Боров.

Охранника внизу не оказалось. Насчет денег и патронов, отнятых при обыске, спрашивать не с кого. Хорошо, что Карр компенсировал конфискованное имущество… Я толкнулся в дверь – она была не заперта – и вышел в завьюженный проулок. В Торговые ряды возвращаться не стоило. Проще и спокойнее было выйти на Причальную улицу и по ней – прямиком до порта.

На углу безымянного проулка и Причальной мигала вывеска. Красные и зеленые неоновые трубки складывались в контуры спрутоподобной твари. На распашной двери красовался разрезанный пополам штурвал с гравировкой по медному ободу – «ОСЬМИНОХОД». Из-за двери раздавались громкие пьяные голоса, женский визг смешивался с простенькой мелодией. На крылечке топтался длинноволосый молодчик. К нижней губе его прилипла погасшая папироска. Завидев меня, молодчик выплюнул окурок и юркнул в кабак.

Ага, похоже, это один из парней прыщавого Патрика. Конечно, Ящер меня отпустил и даже денег дал, но слуги не всегда послушны своим господам: милостив царь, да не милостив псарь…

Не мешкая, я завернул за угол и припустил вдоль Причальной улицы. Здесь не было празднично освещенных лавок и дорогих кабаков. Фонари горели через один. Покосившиеся домишки смотрели на мостовую темными окнами. Улица шла под уклон. Впереди блестела Беспутная. Портовые краны металлическими богомолами склонялись над черными коконами барж. В порту работа шла круглые сутки, даже странная ночь-зима не могла стать помехой. Богатая колония – промышленность, транспорт, изыскания, тайны… Поколению земных колонизаторов будет на чем основать свое процветание. Дело за малым: обеспечить саму возможность колонизации.

Темная фигура отделилась от серой стены.

Так, началось… Только на этот раз я простачка разыгрывать не собирался.

Человек вышел под фонарь. Он хотел, чтобы я увидел его лицо.

– Хтор?

– Да, – отозвался скилл.

Вид он имел неважнецкий. Серый пух вокруг глаз поредел, лицо осунулось. Одежда выглядела так, будто он не снимал ее много дней, ночуя в подвалах, на трубах теплотрассы и в угольных бункерах. Вчера ночью я этого не заметил, да я особо и не приглядывался к наряду скилла. Но, что странно, от Хтора не воняло. Мне знаком запашок обитателей мусорных гор в Генезии, но от Хтора не разило. У него словно вообще не было запаха.

– Все еще скрываешься?

– Меня ищут, – тем же безразличным голосом отозвался скилл.

– Извини, сейчас у меня нет даже койки, – попробовал пошутить я. – А почему тебя ищут?

– Я расскажу, если поможешь.

Заманчивое предложение. Только чем я могу помочь? Дать денег? Куда он с ними пойдет, если вся полиция и солдатня стоит на ушах?

А куда пойду я с креагуляром в рюкзаке?

– Давай за мной!

Я продолжил путь, не интересуясь, последовал ли Хтор за мной. Куда ему деваться…

Никакого определенного плана у меня не было. Только прозрачный намек Ящера насчет личной яхты господина мэра. Призраки действуют по обстоятельствам. И чаще всего – успешно. Случались, правда, и оглушительные провалы, вроде моего на Сципионе…

Причальная упиралась в запертые ворота. Сквозь их чугунную решетку виднелась полосатая будка охраны. Я пригляделся – ни солдат, ни полицейских. Выходит, не главные это ворота. Ладно, мы не гордые. Я посвистел. Скрипнула дверца. Появился хмурый человек в солдатской одежде и каске, но без знаков различия. В руках он держал автомат.

– Чего надо?

– Слушай, друг, – заговорил я заискивающим тоном. – Пусти нас, а? Опаздываем на борт…

– И много вас?

Я оглянулся. Скилл смутным силуэтом маячил позади. На этот раз он не лез под фонарь.

– Двое, – сказал я. – Пусти, друг! Кочегары мы. Засиделись в «Осьминоходе», а скоро отчаливать.

– На какой лохани уголек мечете?

Хороший вопрос. И ответ на него должен быть под стать.

– На «Рассвете», – послышался бесцветный голос Хтора.

– Тогда двигайте к главным воротам, – сказал охранник. – «Рассвет» у пассажирского пирса. Отсюда мили полторы будет, если через порт… Не успеете пехом.

Этого мой импровизированный план не предусматривал.

– Отворяй ворота, Хныш! – потребовал кто-то.

Мы с охранником дружно уставились в метельную мглу. Оттуда, не торопясь, выступили трое. Прыщавый Патрик со товарищи.

– А-а, это вы, братва, – проговорил Хныш и тут же забренчал связкой ключей. – Что ж ты, угольная душа, сразу не сказал, что тебя Патрик крышует?

Ворота отворились с вынимающим душу скрежетом. Прыщавый поравнялся со мной. Поинтересовался:

– А этот выродок тебе зачем?

– Это мой помощник, – отозвался я.

Патрик ощерился. Зубов у него не хватало.

– Помощник! – хохотнул он. – У кочегара, что ли?

– Представь себе…

– Ладно, дикарь, не гоношись, – сказал Патрик, посерьезнев. – Хозяин велел тебя проводить. А вот насчет твоего дружка указаний не было.

– Он пойдет со мной, – сказал я, теряя терпение.

– Заткнись, дитя лесов! – взбеленился прыщавый. – Эта жижонка пойдет с нами, вкурил?!

Он кивнул своим парням, те подхватили скилла под локти.

Вот и нет, здесь они просчитались…

Я медленно, почти лениво, повел рукой, будто хотел отряхнуть кожанку бандита от налипшего снега. Патрик охнул и отлетел к воротам. Его дружки оставили Хтора, ломанулись ко мне. Я подсек одного и перебросил через плечо другого. Хныш, остолбеневший от такого поворота событий, неуверенно поднял автомат. Мне даже не пришлось ничего предпринимать. Скилл сорвался с места и, походя, как будто стажировался в нашей школе, выбил автомат из рук охранника. Хныш скорчился, баюкая вывихнутую кисть. Хтор поймал автомат на лету, демонстративно щелкнул предохранителем. Бандиты мгновенно поняли это «послание». Все, кроме прыщавого. Тот уже очухался, хоть и крепко приложился затылком. В руке его замелькал «мотылек».

Я метнулся к Патрику и четко, как на тренировке, вывернул нож из пальцев, попутно захватив горло удушающим приемом.

– Хочешь жить? – тихо сказал в грязное ухо юнца. – Помоги нам попасть на яхту мэра! Попробуешь сдать полицейским – сдохнешь! Вкурил?!

Патрик утвердительно промычал.

Молодец, соображает…

Хотя вряд ли настолько, чтобы понять, как ему повезло. Ведь не каждому доводится узреть призрака, потерявшего терпение.

И при этом – уцелеть.

Тень скрывал свои знания о скиллах. У него были на то причины…