кто подумал, что приглашен, а вот пострел Виталий Николаевич всех опередил! И я так понимаю, что ящик шампанского сильно пострадал под его натиском?

– Половина снарядов уничтожена точно, – кивнул следователь. – Не знаю, судьба ли вам насладиться второй половиной.

– А при чем тут судьба? Я-то тут с какого бока? – возмутилась Яна. – Я эту женщину… Мёртвую… Как ее? Изольду Игоревну совсем не знала! Я бы скорее замочила голую стерву, которая висела на моем мужчине.

– Яна, аккуратнее!.. В разговоре с представителем правоохранительных органов не стоит всуе говорить, что кого-то могла бы замочить… – прошептал ей на ухо Мартин.

– Совершенно верное замечание. Будем считать, что я ничего не слышал. Так вы думаете, что я вас подозреваю в убийстве Изольды Игоревны?

– А кого? – не поняла Яна.

– Действительно, – поддержал ее Мартин, – если что, она всё время была со мной! И еще кучу свидетелей найдем, что это так и было.

– Ваши свидетели все в драбадан, в неадекватном состоянии. Дело в том, что мне нужно всё-таки выяснить, что за мужчина хозяйничает в вашем номере, Яна Карловна. Он несёт какую-то несусветную чушь, а ведь у меня заявление, на которое я должен отреагировать.

– Можете, конечно, не верить, но на самом деле он полковник и следователь по особо важным делам. И его документы у меня в чемодане, я вам их предоставлю. Он лежал в больнице, я думала, что принесу ему их, да и одежду прикуплю, но вот не успела… Он, наверное, почему-то сбежал из больницы. Здесь, на юге, легче в трусах проскользнуть, чем в больничной пижаме. В ней далеко не уйдешь. Это я виновата, что, когда навещала его и забирала вещи, рассекретила свое местонахождение, – сказала Яна.

Лицо Юрия Ивановича Соколова удивленно вытянулось.

– Идемте вместе со мной, – проговорил он, обращаясь к Яне и Мартину. – Получается, мы наносим визит моему коллеге…

Глава восьмая

Виталий Николаевич Лебедев больше напоминал Обломова, чем деятельного полковника полиции. Он возлежал на обитом парчой диване с подушками в кисточках. Диван выглядел дорого-богато, как любил хозяин отеля Люк. Белый махровый халат с золотым вензелем еле сходился на его не таком уж и мощном теле. Темные с сединой волосы стояли дыбом, глаза были слегка мутноваты, и он с трудом фокусировал взгляд. Лицо было щетинистое и опухшее.

– Какой ужас! – невольно ахнула Яна, оценив открывшуюся ее глазам картину.

– Яночка, здравствуй! А я тебя нашел!.. – радостно отметил Лебедев и икнул.

– Вижу…

– Ну, а чё? Мы ехали-то вместе, вот и воссоединились! Что я, в больнице должен лежать? Всё же хорошо! Я скорее сюда. А в больнице-то выпить не дают, а почему бы не выпить-то в Сочи? Тут нет, конечно, того, что я люблю, но и шампанское пошло. Задумался – где ты? Здравствуй, Мартин! Не ожидал тебя здесь увидеть. Теперь понятно, где Яна пропадала. И я сразу же отвечаю на твой немой вопрос. Конечно, я ни на что не рассчитывал… В самом широком смысле. Но ты мне не можешь запретить любить и уважать эту женщину. Это именно та женщина, которую не стыдно представить своей матери, и, главное, мама поверит, что в Яну можно влюбиться, – вслух размышлял следователь Лебедев.

Яна сейчас мало напоминала невестку, о которой мечтает каждая потенциальная свекровь. А если взять еще анамнез, то есть четыре брака за плечами, правда, два с одним и тем же человеком, наличие троих детей… Лично Яна, конечно, понимала, что всё это знакомство совершенно ни к чему, никакой маме она не понравится. Хотя бы потому, что она уже не родит ее бездетному сыну наследника. Все эти бредни были лишь в голове Виталия. Но Яна не могла отказать ему в просьбе, и вправду, мешали годы знакомства и то, что он ей всегда помогал. И днем, и ночью, в любую, как говорится, погоду Яна могла позвонить, и безотказный друг бросался ей на помощь.

– Извините, товарищ полковник, хватит о любви говорить. Расскажите по существу как было дело, – вернул Лебедева на землю Соколов.

Лебедев, кажется вспомнив, что он полковник, постарался принять сосредоточенный вид и присесть. Ноги его задели пустые бутылки из-под шампанского, и они с характерным перестуком покатились по полу.

– Упс!.. Янка, любишь ты шампанское… Вон сколько выпила! – засмеялся Лебедев. – Ну, что тут сказать… Я подошел к этому отелю, но был несколько не в том виде, чтобы попасть в него через главный вход. Но у дворника узнал, где располагается президентский номер, проявил инициативу и сноровку. Когда лез на балкон, воспользовался атлантом. Вскарабкался по нему. Мне показалось, что он как бы треснул… Звук такой был… Глухой… Из чего их только сейчас лепят? Как говорится, из г… и палок. Извините. Но внешне никаких повреждений я не заметил, решил, что показалось. Не обнаружив Яну в номере, я принял душ, надел халат, расположился на диване и стал ждать.

– Что значит «принял душ и стал ждать»? – набычился Мартин. – Чего ждать?

– Кого!.. Яну! А ты бы из себя героя-любовника не корчил! Я уже знаю, что ты заселился в отель с молодой особой. Вот она, Яна, благодарность за твою любовь! Ты ведь никого, кроме Мартина, и видеть не хотела, а он негодяй…

У Мартина лопнуло терпение… Следователю Соколову и Яне пришлось приложить усилия, чтобы прекратить этот неравный бой.

– Перестаньте немедленно! – пыталась растащить дерущихся Яна. – Мартин, ты что, с цепи сорвался?! Что вы тут устраиваете?! Этот нажрался как свинья! Этот ревнует к каждому фонарному столбу!

– Если бы это были столбы! С одним мужиком под ручку на празднике вина, второй глушит шампанское у нее в номере!.. – огрызнулся Мартин, вытирая пот со лба.

– Это не мужик, – указала на Лебедева Яна.

Тот даже ушибленную скулу перестал тереть.

– Здравствуйте, приехали! Хотя у тебя, действительно, не было возможности убедиться в обратном. А то иди сюда…

Мартин снова кинулся на Лебедева, словно бык на тореадора. Яна распласталась у него на груди с воплем:

– Не смейте! Мартин, он тебя провоцирует! Держи себя в руках!.. Товарищ следователь, на помощь!

Следователь Соколов устало махнул рукой.

– Да перестаньте вы в самом деле! Просто мексиканский сериал! Как вы мне надоели, приезжие… Понаедут на отдых и почему-то думают, что могут позволить себе всё! Дерутся, хамят, пускаются во все тяжкие! А разбираться потом приходится нам… Иногда кажется, что не будь вас, приезжих, у нас и преступлений не было бы. У меня, между прочим, в чане с вином, еще один труп нарисовался, –