— За сбытия мечт, — развязно сказал Юра, чокаясь рюмкой. Он выпил, при этом пролив немного на свою футболку.

Ива задумчиво смотрела на него. Что с ним? Ладно, у женщин бывают критические дни, но Юра-то? При деньгах, своя квартира, учится отлично, что ему еще нужно?!

Она включила телевизор, и какое-то время двое молча смотрели какую-то глупую комедию. Девушке стало скучно.

— Юрчик, может, в ночной клуб скатаемся? — попробовала расшевелить она юношу, но тот лишь отмахнулся:

— Тебе хочется танцевать? Или колесики попробовать?

Лицо Ивы вспыхнуло.

— Ну знаешь… Сидишь тут пнем, водку хлещешь, на меня ноль внимания… Вон, почти всю бутылку уговорил.

Он молча встал и направился к ванной. Душ — это хорошо. Он очищает. Пусть не душу, но хотя бы тело. Душ, душа… Может, в том, что эти слова однокоренные, есть какой-то смысл?

Они ополоснулись и вскоре уже лежали в постели.

— Ну? — спросила Ива, видя, что Юра не собирается ничего предпринимать. — Будем трахаться или обсуждать «Анну Каренину»?

— Ох и язычок у тебя, — произнес Юра. — Им бы кое-что другое делать.

— Готова выслушать твои предложения, — с вызовом промолвила Ива.

Юра придвинулся к девушке и впился в ее губы, поглаживая крепкие грудки. Ива тяжело задышала.

Через несколько минут юноша, тихо выругавшись, лег на спину. Ива молчала.

— Ты много выпил? — спросила она наконец. — Это бывает.

— Может быть, — хмуро отозвался Юра, глядя в потолок.

Ива встала с постели и, захватив сигареты, как была обнаженной, пошла курить на лоджию. Юра продолжал лежать, тихо ненавидя себя. Такого с ним прежде никогда не случалось, и он не знал, в чем причина. Во всяком случае, не водка. Он и раньше занимался сексом подшофе, и все было тип-топ.

В комнату осторожно вошел Кляксич, уставившись на Юру янтарными глазами.

«Только тебя не хватало, — подумал Юра. — Пришел поддержать батьку? Боюсь, твоя писька слишком коротковата для Ивы. Ей бы сейчас осла… или коня. Ладно, иди сюда, жопсель».

Кляксич, уловив в голосе юноши располагающие нотки, вскочил на кровать и довольно заурчал. Юра стал почесывать лоб кота, ближе к пуговке-носу, Кляксич просто млел от этого, урчание стало громче, напоминая работу трактора на холостом ходу.

«Почему? — неотступно преследовала Юру мысль. — Ведь раньше все было нормально…»

Вернулась Ива, и Кляксич с неудовольствием перебрался на кресло.

— Будем спать? — небрежно поинтересовалась Ива, укладываясь в постель.

Юра молча повернул ее к себе.

— Дубль два, — странным хрипловатым голосом произнес юноша. Он прикрыл глаза и вдруг ясно представил Иву в каком-то грязном подвале, где то и дело снуют огромные крысы. Она одета в рваную хламиду, от нее невыносимо несет потом и мочой, лицо измазано сажей, она пьяна…

— Решил реабилитироваться? — откуда-то из пустоты всплыл голос Ивы, и Гюрза навалился на нее всем телом. Ему казалось, что тело девушки покрыто гниющими струпьями, одного глаза нет, а из влагалища течет розовая жидкость.

— Ого! — воскликнула Ива, обнимая восхитительными ногами тело юноши. Но Юра не слышал ее, у него появилась эрекция, наверное, самая сильная за все время, сколько он себя помнил, и он с криком вошел в нее.

Ива застонала. Юра продолжал ритмично двигаться. Ива закричала, впиваясь ему в спину длинными ногтями. Она закусила губу и закрыла глаза от наслаждения, внезапным потоком обрушившегося на нее. Если бы она посмотрела на своего партнера, то увидела бы совершенно безжизненный, стеклянный взгляд зомби.

Рост нервно курил. Он стоял в уютном зеленом скверике на улице Космонавта Волкова на «Войковской» и с нетерпением ждал Лелика, который таки покинул его квартиру, пока он встречался с Квадратом. Рост купил буханку белого и теперь машинально крошил хлеб, скармливая его голубям. Он обожал кормить птиц.

Голова болела, как и разбитая скула, но больше всего Рост почему-то жалел тот огромный красивый аквариум. Когда он пришел в себя после нокаута громилы, первое, что он увидел, — симпатичная рыжая официантка, промокавшая ему ссадину влажным полотенцем, при этом он валялся в луже среди осколков аквариума. Оставшихся в живых рыбок собирал бармен. Он опускал их в большую кастрюлю, матерясь при этом так, что ему позавидовал бы пьяный электрик, неожиданно получивший разряд тока.

— Сколько я должен? — спросил Рост. Официантка сделала удивленное лицо. — За аквариум, — пояснил он, и та слабо улыбнулась:

— Геннадий Валерьевич все устроил.

— Квадрат, что ли?

Она ничего не ответила и помогла Росту подняться на ноги. Шатаясь, он поплелся домой.

Наконец вдалеке появился Лелик.

— Здорово, — буркнул он, пожав руку Роста. — Как только ты уехал, меня на работу вызвали. А я как раз стопку опрокинул… Ну что?

— Да ничего хорошего, Лелик, — негромко произнес Рост. — А если честно, то полный п…ц.

Он вкратце рассказал другу о своем втором знакомстве с Квадратом.

— Это тоже он? — Лелик показал на ссадину, и Рост утвердительно кивнул.

— С ним была «личка». Один так, вафел, а второй нехило боксирует. Вот и… — он развел руками.

— Ну, и что делать собираешься?

— Лелик, я бы не стал больше парить тебе мозги, но этот скунс очкастый сказал между делом, чтобы ты в ближайшее время сидел тут, в Москве. Я, конечно, не думаю, что он имеет что-то против те…

— Имеет, — не дал договорить другу Лелик. Он плюхнулся на скамейку и зло сплюнул. — Эта сука везде успела. Пока ты к нему добирался, он как-то вышел на моего шефа. Хрен знает, что он ему наплел, но у меня офигенные проблемы, Рост. В общем, по ходу, придется увольняться.

— Да что случилось?

Лелик раздраженно отмахнулся, но все же объяснил:

— Пару раз мы с шефом организовывали «левые» сопровождения. Откуда-то информация просочилась, и оказалось, что те, кого мы опекали, на самом деле члены ОПГ. Все сейчас проходят по уголовному делу, и шеф пригрозил, что, если я буду выкобениваться, он всех собак на меня повесит, и поеду я паровозом гондурасить в Колыму. Вот так-то, братуха.

Рост смутился.

— Лелик, прости. Если бы я только знал, что мои косяки тебе разруливать придется…

— Ладно, проехали. Я сам хорош, все эти игрульки-срульки…

Рост сел рядом. Минут пять они сидели молча, думая каждый о своем.

— Слушай, Лелик. Что ты еще знаешь о Квадрате? — после паузы спросил Рост.

— Какая теперь разница?

— Разница есть. Этот хмырь знает о нас все, вплоть до того, какие носки предпочитал мой прадедушка, а мы про него — ни-че-го. Знание противника — половина победы, помнишь?