продолжаю упоминать об этом. Но нам действительно нужно поговорить о кровати. Более конкретно, моей кровати. — К черту Ифруума, который, казалось, был способен спать где угодно, в вертикальном положении или даже, при необходимости, вверх ногами.

— Ах, да, насчет кровати.

— Разве здесь нет второй спальни? Я не смогла ее найти.

— О, осмелюсь сказать, что ты нашла, но я вроде как занял ее, чтобы освободить место для груза.

Проклятый пират и его добыча.

— Ну, это будет отстойно для тебя.

— Уверен, что переживу, если буду делить свою кровать. Она большая, как ты заметила. — Он подмигнул.

Она не сводила глаз с его лица и умудрялась не смотреть ниже его ямочки на подбородке.

— Это не сработает. Итак, почему бы тебе не собрать свои вещи, пока я принимаю душ? Поскольку это твой корабль, я уверена, ты знаешь его достаточно, чтобы найти себе хорошее, удобное местечко. Как единственная девушка на борту, я заявляю, что кровать моя. — Приняв решение, она развернулась на каблуках и бросилась прочь, прямо в ванную, из которой поднимался легкий влажный пар.

Не может быть. Настоящая вода? Она ударила по кнопкам управления, чтобы закрыть и запереть дверь. Сняв с себя одежду в рекордно короткие сроки, она вошла в кабинку, сделанную в виде гладкого камня. Мгновение, и устройство включилось. Теплая струйка жидкости попала на ее запрокинутое лицо, вероятно, не стопроцентная вода, но достаточно близко, чтобы заставить ее закрыть глаза и вздохнуть. О, сладкие небеса.

Жизнь в космосе и перенаселенных городах означала адаптацию к методам сохранения ресурсов, которые только обсуждались на Земле, когда она была похищена. Воды в космосе было мало, так как в прошлом велись войны за то, кому принадлежал ее участок размером с пруд. Планеты, где ее было много, были богатыми. Те, у кого ничего не было, дорого заплатили за это.

Земля, по какой-то причине, которую она никогда не понимала, пользовалась своего рода защищенным статусом. Кто это ввел в действие, никто, казалось, не знал, но, кроме нескольких мелких жуликов и контрабандистов, никто не беспокоился о ее старом доме и его изобильных океанах.

Думая о Земле…Это было не то место, по которому она сильно скучала. Она не совсем прожила там идеальную жизнь, но некоторые вещи — например, душ, снег и батончики «Сникерс» — были вещами, которые никогда не забывались. Боже, она скучала по шоколаду. Кто бы мог подумать, что угощение, столь обильное в ее прежней жизни, окажется таким дефицитным в космосе?

Она опустила голову, сокрушаясь о потере сладостей, и так и не услышала, как он приблизился. Когда Макл заговорил, она вскрикнула и открыла слезящиеся глаза, чтобы увидеть, что он наблюдает за ней.

— Я подумал, тебе может понравиться более женственное мыло. — Прислонившись к стене у края непрозрачного отверстия, все еще совершенно голый, Макл с полуулыбкой на губах протянул круглый белый брусок.

— Я заперла дверь.

— Защелку в ванной? Пффф. Отдай мне должное.

Она протянула руку, чтобы схватить белый шарик, притворяясь, что ее не волнует, что он так близко. Но это действительно повлияло на нее. Вся эта кожа и мускулы… Так соблазнительно. Разве у этого парня не было собственной одежды? С другой стороны, прикрывать такое совершенство казалось преступлением. Непрошеный, ее взгляд скользнул ниже, чтобы увидеть его полностью возбужденным, его пенис, стоящий по стойке смирно, длинный, толстый — и без яиц.

Дорогой Бог — которого не существовало ни в одной Галактике, которую она посещала, независимо от того, что говорилось в петициях Мерфи — она не верила в это, но у него действительно не было мешочка. Или пупка. Это больше, чем цвет его кожи и зубов, заставило ее осознать разницу между ними.

— Как ты можешь выглядеть таким человеком и в то же время не быть им? — пробормотала она. Однако его странность не умаляла его привлекательности. Она не думала, что что-то может. По крайней мере, так сообщило ей ее тело. Она была не в состоянии остановить набухание своих сосков, когда зачарованно смотрела на его покачивающийся член. Ее руки медленно водили кругами по коже. Мыло приятно вспенилось, сделав ее плоть скользкой, что не помогло тому факту, что она не могла оторвать взгляда от члена, который продолжал подниматься и утолщаться.

— Он заплатил недостаточно, — проворчал он.

— Извини? — Она даже не притворилась, что понимает. Как она могла, когда ее рука потянулась между ног, чтобы намылиться, конечно. Будь проклята аудитория.

— Ты дразнилка.

— Кто, я? — спросила она с дрожью в голосе, проводя пальцами по своему лону.

Его глаза, прикрытые тлеющим блеском, оставались прикованными к ее лицу. Очко в его пользу.

— Ты видишь другого человека, намеревающегося свести меня с ума?

— Тогда сделай что-нибудь с этим. — Она поняла, в чем заключался ее вызов. Она решила соблазнить его. Почему, черт возьми, нет? Она хотела его. Он хотел ее. Чем скорее они выбросят это из головы, тем быстрее он захочет от нее избавиться. И она сможет дальше игнорировать его.

Однако он не двигался, просто наблюдал. Она поежилась. Ее руки замедлили движения, но не прекратили чувственную ласку ее тела. Она бросила взгляд на его член, чтобы увидеть, как он напрягся, соблазняя ее. Практически умоляющий о ее прикосновении. Для ее тела…

Она отвернулась от него и подставила лицо брызгам. Она выбросила его из головы. Если он хотел посмотреть, пусть смотрит. О Боже, пусть он посмотрит, как она обхватила ладонями свои груди, подставляя их под струю, твердые, заостренные кончики идеально подходили для посасывания ртом. Скользнув руками вниз, она провела по своим стройным бедрам к месту соединения бедер. Она проникла между ними, пальцы нашли ее клитор, поглаживая, потирая. Удовольствие от того, что она знала, что он наблюдал, пялился и не прикасался, воспламеняло и расстраивало ее.

«Я не буду умолять. Нет». Она бы не стала. Она…

Позади нее внезапно появился он, горячий и твердый, прижатый к ее спине, его рука накрыла ее между ног. Его губы нашли мочку ее уха, когда он начал ласкать ее киску, его уверенные пальцы поглаживали ее бугорок. Она вскрикнула, выгибаясь навстречу ему, и он застонал, рука обвилась вокруг ее талии, его сила окутала ее со всех сторон. И все же он не испугал ее. Однако подавил ее чувства? Полностью.

Она обнаружила, что ее щека прижата к гладкой каменной стене душа. Жидкость по-прежнему тепло струилась из лейки, но из-за того, что его тело так плотно прижималось к ее телу, она не промокла, если не